И все же многие белые южане высоко ценили деревья. Помимо практической выгоды лес оказывался для человека местом, где можно отдохнуть душой. Зачастую жители Старого Юга занимались ландшафтным дизайном. Сэмюэл У. Леланд, врач из округа Ричланд, Южная Каролина, высадил перед домом аллею из пятнадцати вязов и запретил их срубать. Салли Джейн Хибберд, дочь фермера, любила заросли жимолости и девичий виноград, оплетавший крыльцо в доме ее тети в штате Виргиния. Благодаря старинному обычаю вырезать на стволах деревьев свои имена – так называемые арбоглифы – деревья становятся своеобразным историческим документом. На северо-западе Джорджии местные жители сотнями вырезали свои имена на некоторых деревьях, принадлежавших семейству Биттинг56.

Лес любили не только богатые люди. Кейт Плэйк, родом из скромной семьи, жившей в округе Бат, Кентукки, любила бродить в зарослях деревьев недалеко от своего дома. Лиззи Джексон Манн, дочь священника, прогуливалась с родственниками в рощах округа Глочестер, Виргиния. Южане разного общественного положения, выросшие среди сосен довоенного Миссисипи, тосковали по ландшафтам своего детства. Некоторые по традиции опасались диких зарослей, однако в целом преобладала более романтическая концепция XIX века, согласно которой лес был царством покоя и красоты57.

Большинство белых южан верили, что дерева хватит на всех. Иногда они вполне могли вытащить жердь из соседского забора; если путешественнику требовалось починить повозку, он срубал дерево на обочине тракта, не спрашивая разрешения ни у кого. Экипажи пароходов постоянно рубили деревья, росшие у реки, бросая взамен деньги в специальные ящички, прибитые к стволам. Правительство пыталось бороться с практикой «круглых сорока», когда сквоттеры вырубали деревья на общественных землях. Некоторые землевладельцы наказывали браконьеров за рубку леса на их земле, однако многие белые американцы по умолчанию полагали, что древесины очень много и что на доступ к лесам имеет право каждый58.

Самым главным строением был жилой дом, в котором видели святилище и убежище. В замкнутом домашнем пространстве, в своем особом мирке, человек, казалось, был защищен от любой угрозы. Именно здесь протекала личная жизнь: родственники собирались на свадьбы, отмечали рождение детей и горевали по усопшим. Здесь бурлила социальная жизнь, когда в гости приезжали друзья и соседи. Для многих белых южан, включая фермеров, дом их детства, по выражению Альберта Блу, нес в себе «священные» ассоциации. Столь же горячо они любили и те дома, в которых жили, став взрослыми. Сара Г. Браун, жена рабовладельца, писала, что, когда она вернулась из путешествия, ее дом в Уилкесборо, Северная Каролина, показался ей еще прекраснее59.

С точки зрения красоты и пользы для здоровья было важно выбрать для дома подходящее место. Большинство белых южан полагало, что жить на холме полезнее, чем в низине, поэтому богатые семьи предпочитали селиться именно там. Фермеры-йомены, как правило, жили на более дешевых песчаных землях, не дававших богатого урожая. Деревья защищали здание от ветра. Не стоило располагать дом слишком близко к воде, потому что там, как выяснил один житель Южной Каролины, слишком много комаров. Он возвел строение, получившее позднее название «Каприз мистера Б», и всего через три месяца покинул его, потому что расположение этого строения оказалось очень неудачным. Большинство южан имели четкие представления о том, как должен выглядеть двор: там полагалось выращивать деревья, кустарники и цветы60.

Как правило, дома строили из местных пород дерева, используя традиционные архитектурные решения: двухэтажное здание с двумя комнатами на каждом этаже или два бревенчатых домика, соединенных коридором. Обеспеченные люди нанимали профессиональных архитекторов для того, чтобы те спроектировали им большой дом в федеральном или итальянском стиле, хотя некоторые предпочитали собственные вариации. Коммерсант Э. М. Перин пристроил к своему кирпичному особняку в Кахабе, Алабама, вестибюль с башенкой. Некоторые белые южане сами проектировали свои дома, вкладывая в это немало времени, сил и энергии. Мэри и Уильям Старн решили, что их дом в округе Лаймстоун, Техас, должен быть шестикомнатным, с четырьмя каминами и верандой