Полковник Волков с Сашкой Зиминым, разумеется, не согласился бы. Сработал-то секретный агент с позывным Зима, в криминальной среде по кличке Алик, действительно чисто. Пассажирам и сотрудникам этого поезда придется поверить в мистику. Один из самых странных, замкнутых и мрачных пассажиров исчез по пути из вагона-ресторана в свое купе как привидение. В долю секунды вылетев из услужливо распахнутой Аликом двери тамбура под откос. Но вот то что камикадзе не дожил до допроса в штабе, полковник сочтет за разгильдяйство, не поверив Зиме, что боевик оказался настолько неловким, что влетел головой в единственный на протяжении целого километра короткий столбик разметки.

– Снайпер, блин, – задумчиво почесывая затылок, разглядывал агент особого назначения персону, которую должен был доставить в штаб. – Теперь это не персона, а персонаж… криминальных новостей, – тихо хмыкнул Зимин, захлопывая крышку багажника.

Смягчающим обстоятельством будет только то, что действовать Зимин был вынужден в условиях ограниченного времени. Алику пришлось снимать исполнителя прямо с поезда, везущего его в Белокаменную, так как шестерки Шаха ждали прибытия смертника уже на вокзале. Для выполнения теракта в сто шестой школе, запланированного на завтра. Сильно сжатые сроки и риск, что быки Шаха сразу надежно скроют прибывшего, не оставили Зиме выбора.

Прозвище Зима надежно прилипло к Алику и в группировке Шаха. За то, что Зимин был словно призрак. Из тех, кто следов и на снегу не оставляет. Даже виртуальных – наизусть зная расположение и ракурс всех камер видеонаблюдения в городе.

Плутая по спальным районам, Зимин сначала избавился от перчаток и обуви, щедро залив их отбеливателем и выкинув в один из самых обычных мусорных контейнеров во дворах многоэтажек. Теперь надлежало избавиться от главной улики – той, что сейчас с комфортом передвигается в просторном багажнике джипа.

Не то чтобы у Алика было прям персональное кладбище, как у маньяка, но несколько вариантов сокрытия особо неуклюжих врагов имелось. Зиме позарез нужно, чтобы камикадзе для членов банды просто исчез. Найди они его тело, незамедлительно заподозрят всех, кто был в курсе не только где перехватить боевика, но и как он выглядит. А эта информация была известна очень узкому кругу людей в группировке. И Зима был в их числе.

Звонок тёти Нины прервал философские размышления Алика на тему, что камикадзе всё же реализовался в своих планах, в каком-то смысле. Ну просто… Зима помог ему с этой миссией чуть раньше, чем тот планировал.

– Завтра в двенадцать чтоб как штык был! – в сотый раз за последнюю неделю напомнила тётка о своем юбилее.

– Буду, тёть Нин, зуб даю, – пообещал Зима, зря надеясь, что тетя позвонила только для этого.

– На кой мне твой зуб? Чтоб протезам в стакане не скучно было? Побереги свою челюсть для более важной цели, охламон! Завтра невест будет столько, что скалиться придется непрерывно, – снова завела свою пластинку тётя Нина. – Наташка Скворцова будет, помнишь, ты за ней в пятом классе ухлестывал? Такая красавица стала! А хозяйка-то какая! И пироги печет… хотя Нелька Уткина лучше кашеварит и характер покладистей…

Зная тётку, Алик не сомневался, что баб в активном поиске она на торжество притащит столько, что отбиться врукопашную он не сможет. Придется трусливо линять с мероприятия, чем он, разумеется, сильно огорчит тётку. А расстраивать Нину Алексеевну Зиме не хотелось. До скрежета зубов не хотелось. Единственный родной человек, отдавший ему всё, что имел. Отстоявший его, еще совсем зеленого, у всех, включая самого себя, оголтелого. Тетя Нина не просто воспитала его – она свою жизнь положила на вторую чашу весов…