– Пф-ф, – настала очередь Зимы фыркать от возмущения.

До этой минуты никто еще не подозревал его в желании помочь окружающим!

– Так что теперь труп в твоем багажнике, значит, твой! А авария… я скажу, что машину у меня угнали и меня там вообще не было, – выдала Вишневская.

От такой наглости у Зимина едва совесть не проснулась. Ведь по факту к отбытию боевика на тот свет девчонка и правда никакого отношения не имела. Да и пострадавшие бампер и дверь багажника в замесах были не впервые. Жалеть эту жестяную оболочку Алик разучился уже давно.

– Кинуть меня решила? Значит так, стерва! Кажется, ты не понимаешь куда вляпалась. Во-первых, в поисках пульса у трупа ты оставила на нем столько следов, что любая экспертиза докажет твоё присутствие в момент его безвременной кончины. Во-вторых, мне до фиолетовой лампочки, кому и что ты будешь врать про аварию. Пока на мой счет не упадут две тыщи баксов, ты, Настенька, поживешь под моим присмотром, усекла? – зло прорычал Зима, чтобы выбить все дурные мысли из белокурой головы.

– Но… – испуганная грубым тоном Алика, Настя все же попыталась возразить.

– Никаких но, детка! И захлопни свой очаровательный ротик, пока я добрый! Не хочу яму на два трупа рыть! – рявкнул Зимин, въезжая на территорию давно заброшенной фермы.

От гневного рыка мордоворота Настя забилась поглубже в сиденье, в ужасе от того, что к обрушившимся на ее голову огромным проблемам добавился еще и этот бешеный амбал.

Выпрыгнув из машины, Зима направился к пассажирской двери, распахивая ее и хватая Настю за запястье.

– Подожди меня в машине, милая! Никуда не уходи! – с ехидной улыбкой произнес Зимин, пристегивая ее руку наручниками к корпусу двери.

Теперь дверь не закрывалась полностью, и пронизывающий холодный ветер проникал в салон, заставляя Настю ёжиться пуще прежнего.

Зима припарковал машину таким образом, чтобы Настя не видела, в какое из полуразрушенных строений он прячет главного персонажа двух криминальных дел за одну ночь.

Настя крутилась на сиденье, насколько ей позволяли наручники. И как только поняла, что Зима скрылся из вида, она полезла в сумочку за телефоном. Выпотрошив все содержимое сумочки и карманов, Настя судорожно пыталась вспомнить, не оставила ли смартфон в разбитой “бэхе”.

– Это ищешь? – прогремел как гром над ухом низкий баритон Зимы.

В перепачканной чем-то руке он держал смартфон Насти, самодовольно ухмыляясь. Разумеется, он давно вытащил его из сумочки Насти, в первую же минуту, когда копался в ее сумке.

– И телефон, и паспорт побудут пока у меня, Настюша… – освободив ее затекшую руку от оков, деловито сообщил Зимин.

– Мне не нравится, когда меня называют Настюшей, – из вредности прошипела Настя, растирая покрасневшее от наручников запястье.

– Я тебе больше скажу, детка, тебе и все дальнейшее не понравится, – продолжал насмехаться Зимин.

Впрочем, таких иллюзий Настя и не питала.

– Почему “Зима”? – решила поменять тему Настя, когда Алик вернулся за руль.

– Не задавай лишних вопросов, Вишенка, – отрезал Зимин, вспомнив фамилию Насти.

А затем и мелодию, что звучала буквально за пару секунд до их эпичной встречи.

– Вишня, вишня… зимняя вишня, – напевал Алик, расплываясь в улыбке.

Настя его настроения не разделяла и только молча хмурилась, одаривая Зимина колючими взглядами.

Настя смотрела на мелькающие пейзажи за окном и ничего не видела. Она с трудом сдерживала подступающие слезы, чтобы не показывать своего состояния этому бандиту, свалившемуся на ее голову.

В том, что он принадлежит к криминальной прослойке общества, Настя уже не сомневалась. Не только из-за того, что вместо имени он назвал кличку, и даже не от того, как уверенно и легко он избавился от трупа. Наибольшую роль тут играла его реакция на все произошедшее. Сама Настя за это время несколько раз была близка к обмороку или истерике. Сама не знала, как сдерживалась. Чудом, наверное.