После того как мы пристегнулись, командир экипажа объявил, что самолёт Boeing 800 выполняет рейс по маршруту Москва – Прага, расчётное время в полёте – 2 часа 35 минут. Загудели двигатели, и самолёт начал движение на взлётную полосу.

– Мы уже взлетаем?

– Нет, это нас тягач выводит на взлётную полосу. Посмотри в окошко, мы катимся по бетонке.

Она прикрыла глаза и сказала:

– Не знаю, но мне всё равно страшно!

Самолёт остановился, и через три минуты двигатели увеличили обороты. Самолёт задрожал, поскольку тормоза его держали, а чудовищная реактивная тяга заставляла двигаться вперёд. Наконец, тормоз был отпущен, и самолёт начал разбег, вдавив нас в кресла. Через некоторое время стук колёс по бетонному покрытию стих. Я понял, что колёса оторвались от земли, и начался набор высоты. Ощущения были не слишком острыми, поскольку мы летели в самом комфортном месте – в первых рядах бизнес-класса. Именно из-за удобств билеты туда стоили дороже. Настя, сидящая у окошка, восторгалась:

– Ой, мама! Смотри, как красиво! Дома, машинки и люди становятся такими маленькими!

Но вскоре самолёт вошёл в облака, и за иллюминатором потянулась белёсая пелена.

–Ну вот, ничегошеньки не видно!

–Погоди немножко, мы сейчас поднимемся выше облаков, и ты увидишь солнышко!

Действительно, минут через десять самолёт, пробив облачность, поднялся выше, и под нами расстелились бескрайние облачные поля.

Настя обрадовалась:

– Ого! Мама, посмотри, как красиво!

Алёна, набравшись смелости, посмотрела в иллюминатор и сказала:

– Действительно красиво. Как снежные поляны. Кажется, можно даже бегать по ним.

– Бегать? Нет, девочки, бегать по ним сложно. Во-первых, они мокрые, во-вторых, это будет не бег, а свободное падение. При этом скорость свободного падения человека при обычной плотности воздуха составляет около 55 м/с, а это почти 200 км/ч. И приземление будет довольно жёстким, я бы даже сказал – смертельным.

– А как парашютисты падают?

– Как правило, они не падают, а парят с раскрытым парашютом, правда, со снижением со скоростью около 20 километров в час. Это примерно скорость движения трамвая. Сильный толчок испытывают люди в трамвае, если он внезапно остановится. Вот такой же толчок испытывает парашютист в момент приземления. Он смягчает силу толчка, сгибая ноги при соприкосновении с землёй.

– И откуда ты всё это знаешь?

– Ну, у меня около ста прыжков с парашютом, а до прыжков я изучал теорию.

–Ага, вот почему тебе не страшно летать на самолёте!

В это время Настя что-то прошептала на ухо Алёне, и та шепнула мне:

– У нас проблемы. Кто-то в аэропорту выпил много пепси-колы.

– Ну и какие же тут проблемы? Вон туалет, и он свободен. Идите. Уже давно табло горит и сообщает, что можно пользоваться туалетом.

Незаметно пролетели два с половиной часа, и мы приземлились в Праге, в аэропорту имени Вацлава Гавела. В момент посадки Алёна схватила меня за руку и не отпускала, пока самолёт не остановился и не заглушил двигатели.

В аэропорту чешский таможенник, осматривая мою ручную кладь, обнаружил духи Chanel No. 5. Настя и Алёна к этому времени уже прошли досмотр и ожидали меня. Таможенник сказал, что ввоз духов в Чехию должен быть не более 50 мл, а у меня 100 мл. Я извинился и объяснил, что это подарок для моей супруги, которая с дочкой прошла передо мной. В итоге он отодвинул мою сумку и, поскольку в остальных чемоданах не было ничего запрещённого, сказал: «У вас получается 100 мл на троих», – и махнул рукой:

– Проходите.

Наконец-то мы вышли за пределы таможенной зоны, и в толпе встречающих я увидел человека с плакатом, на котором было моё имя. Нас встречал водитель забронированного такси. Погрузив чемоданы, мы расселись, и через 30 минут вошли в отель «Кристалл». На ресепшене нас быстро оформили, и через 15 минут мы зашли в трёхместный улучшенный номер на 10-м этаже. Алёна спросила: