– Здрав будь, отец! Далеко ли до деревеньки, не подскажешь?

– И ты будь здрав, – кивнул он, продолжая, – до деревеньки-то недалече, только вот не принесёшь ли ты, горя? Да и не любят у нас чужаков.

Почесав бороду, он окинул всю нашу компанию взглядом, вынуждая его успокаивать:

– Не переживай отец. Мы не из лихих людей. Разве что сами неприятели, чужого возжелают. А так, нам бы только на ночь остаться, да хлеба свежего отведать. А коли надо и монетой малой расплатиться или помочь чем смогу.

Обдумав мои слова, дед все же дал положительный ответ:

– Почему бы гостя на ночь не оставить, если он и заплатить сможет, – по-доброму усмехнувшись, попросил. – Обожди маленько, мы только копёнку завершим.

Ждать пришлось не долго. Понаблюдав, как пятеро парнишек, слушавших разговор, мигом подгребли сено и скидали его наверх. В то же время шестой из их числа, бегал по лошадь, запряженную в телегу, пасшуюся неподалеку. Не став мешать им грузиться, вернулся к орчанке. Кое-как заползя, устраиваясь позади неё, чувствуя, как болит копчик. Начиная буквально капать слюной, глядя на телегу деда, что, тихо поскрипывая выбралась на дорогу. Деревня оказалась неблизко, но не так уж и далеко. Немного проехав по основной дороге, смотря, как-то там – то тут, так же собирались домой люди, закончив на сегодня работу. Минуя перелесок, мы свернули направо, где все так же, возвышались сотни копен, пока не появилось поле пшеницы. А за ним – вдали, виднелся деревянный частокол, принадлежавший деревне. Наше появление, вызвало немало любопытства, у ехавших со страды людей. Особенно Ринарионна, вызвавшая бурный интерес у людей, никогда не видевших орков. Хотя, на мой взгляд, отличий особо не было. Разве что немного темно зеленая кожа и маленькие клыки, которые я сразу и не заметил, но они её не портили. Да и вообще, все мои девушки были очень даже ничего. Талант торговца-то не пропьешь. Конечно, их подкормить надо и немного спокойной жизни, чтоб все округлости восстановили форму. А там не много макияжа, и они бы поспорили, со многими девушками из родного мира. Хотя и без него, все даже очень. Присматривай потом за ними, пока не убежали. Усмехнувшись своей шутке, заметил, как один любопытный мальчонка, ехавший с мамкой неподалеку, неудачно перелез с одного боку телеги на другой. Споткнувшись, буквально нырнул с неё, неудачно приземлившись на руку, то ли сильно ушибив, то ли сломав. Хотя ему повезло, что он чудом не попал под колесо. Попросил Ринару, остановиться. Все-таки в этом была и наша вина, да и зарекомендовать себя не помешает, глядишь чего заработать получиться. Добраться до мальца, не составило труда. На него с матерью, лишь бросали взгляды односельчане, не останавливаясь, чтобы помочь. От чего моё появление, её очень удивило. Посмотрев, на закатанную рубашку паренька, мужественно прижавшего опухшую руку, едва сдерживая слезы и на молоденькую мать, делавшую то же самое, не зная, что с ним делать. Понял, что придется немного поработать. Прохрипев, объясняя ей, что могу помочь, попросил их не двигаться. Сплести заклинание не составило труда. А вот, сколько силы нужно вложить, не знал, да и смогу ли вылечить перелом, не было понятно, не говоря о том, что рука могла срастись неправильно. Но об этом, надо было подумать прежде, чем предлагать лечение, и до того, как начать запитывать плетение. Немного поразмыслив, как избежать проблем. Порадовался подоспевшим девчатам. Объяснив, что от них хочу, понаблюдал, как они пробуют справится с временной шиной. Ничего другого, дабы выровнять кость, я не придумал. Это выходило, прямо скажем, неважно. Кое-как уговорить парнишку, что нужно перевязать руку, удалось только его матери. С испугом смотревшую на мою, уже светящуюся – зеленым, от изрядно вкачанной в плетение силы. Это стало заметно и всем окружающим, активно останавливающимся, присоединяясь к уже прибывшему деду, заметившему, что мы отстали. Наблюдая за всем, а заодно обсуждая и с односельчанами происходящее. Я же, почувствовав, что плетение стало трудно держать, решил действовать. Легонько коснувшись его руки, услышал, как парень вскрикнул, обмякнув в объятьях матери. Чем меня и напугал. Да ещё возникла мысль, не дававшая покою, что я сделал что-то не так. Но перепроверив плетение и не найдя погрешностей, успокоился. Видя, что все происходит, как десятки раз – до этого, позволяя слегка развеять тревоги, побледневшей женщины… Но особо не отвлекаясь, посматривал, как впитывается энергия, в то же время, исцеляя, сращивая кость и разгоняя опухоль. Хоть и не до конца, но леча ребенка. Вскоре же понимая, что больше помочь ничем не могу. Оставалось отвязал ножны от руки, используемые вместо палок и вернуть их владелицам, уложив паренька в телегу. Вместе с тем выслушал благодарность женщины, решая – что пора двигаться дальше. Пройдя сквозь толпу, расступившуюся пред мной, двинулся к скакуну. Подождав, пока залезет Ринара и подъедет Кернария. Кое-как забрался к первой, чувствуя, как клонит в бок, и я едва успел ухватится за талию орчанки… Путь до деревни прошёл быстро. Я не заметил, как дед вернулся на телегу и как исчезли остальные люди. Не заметил, когда добрались и до ворот, то и дело, отрубаясь. Приходя в себя уже возле дома у сопровождавшего нас старика, милостиво пригласившего остаться у него. Оглядев двухэтажное строение, понял, что мужик не из последних. Но это, сейчас, не имело значения. Приняв предложение, пообещал отблагодарить чуть позже, попросив проводить до комнаты и позаботиться о лошадях. Что он передал паренькам, отводившим и свою кормилицу в конюшню. Справившихся, пока я, прихватывая, часть своих вещей, как и спутницы, попросил остальные доставить в комнату. Пошарив в кошеле, кинул медную монетку пареньку, выглядевшему постарше. Сам же проследовал за хозяином дома. До комнаты, мы добрались быстро. Нам выделили, не плохие, обширные покои, вот только всего с одной кроватью. Но меня это не смущало. Скинул в угол вещи, поблагодарив деда. И дождавшись, пока он выйдет, со скрипом зубов и придыханием снял сапоги, с практически одеревеневших ног, которые с утра, так и не удалось сполоснуть в ручье. За ними из последних сил, снимая кирасу с кольчугой. А там с облегчением завалившись на кровать, наконец-то, обретая долгожданный и от того в мгновение сморивший меня отдых.