______________

Прошла неделя, а Ульрик так и не соизволил появиться. Мерлин не на шутку обеспокоился за приятеля – ожидание казалось ему самой изощренной пыткой в мире. Терпение не принадлежало к числу добродетелей чародея. Наконец, Мерлин собрался в дорогу, в надежде, что получит весточку от Ульрика на месте.

В Драконьей башне Мерлин переоделся, приняв вид, подобающий волшебнику. Цепляясь звездчатой мантией за все придорожные кусты, путаясь в плаще, и, спотыкаясь об собственный посох, чародей отправился во дворец.

Толпа храбрых рыцарей встретила мага на площади сдавленными смешками и ехидными шепотками, касающимися его облачения. Мерлин лишь хмыкнул в ответ на столь непочтительное поведение юнцов, да погладил свою накладную бороденку. Для острастки он вызвал проливной дождик с громами и молниями, чем немало наглецов напугал – ибо еще за минуту до появления волшебника во всю светило яркое солнышко. Рыцари разбежались по своим белым шатрам – как известно, волшебники шуток не понимают. Мало ли что в голову чародею взбредет, возьмет да поразит молнией не успевшего спрятаться насмешника

Мерлин поправил съехавший на ухо колпак и вошел во дворец.

Придворные кучковались у дверей королевской опочивальни, гадая, сколько еще протянет живучий старикашка Утер.

Мерлин прибыл как раз вовремя: рыцари вовсю разбирались, кто из них старше, храбрее и знатнее в не совсем честных поединках. В кушанья подсыпались яды, а припозднившийся после адюльтера конкурент, пробираясь задворками во избежание огласки своих «подвигов», мог запросто схлопотать несколько дюймов холодной стали в бок.

Однако простой люд, по всему видать, собирался признать лишь короля законного и поэтому за ходом состязания следил строго. С восторгом был принят королевский указ о том, что попытать счастье может любой желающий, вне зависимости от рода-звания и достатка.

______________

Маг вторгся в апартаменты Утера, разогнав стайку слуг и придворных лекарей. По-хозяйски обошел комнату, раздвинул портьеры и открыл окно, чтобы разрядить удушливую атмосферу спальни и развеять дурманящий запах знахарских снадобий. Поспешно ворвавшийся в комнату ветерок значительно облегчил дыхание Мерлина. В витражах заиграли солнечные зайчики, и помещение сразу потеряло свою зловещую мрачность.

Мерлин поинтересовался у сиделки, выполнялись ли его предписания, и не вздумал ли кто из знахарей заменить выданные Мерлином антибиотики высушенными и истолченными жабьими шкурками. Затем он присел у изголовья болящего.

Утер дышал тяжело и прерывисто, из горла вырывались хрипящие и булькающие звуки, маг даже решил, что в сознание старик уже не придет. Но король открыл глаза и неожиданно сильно вцепился своей иссохшей клешней в загорелую мускулистую руку волшебника…

– Это ты, Мерлин? – прохрипел король.

Маг кивнул и отер пот с королевского чела звездчатым рукавом.

– А ты все не стареешь, колдун…– завистливо выдохнул король, – Ты всегда был таким… даже когда я был еще молод…

Мерлин припомнил, что в первый раз он появился при дворе Утера, когда королю перевалило за полвека. Что ж … восьмидесятилетний старец может назвать это молодостью…

– Какой там «не стареешь», – отмахнулся волшебник, – Голова вся белая…

– Меня не обманешь… особенно теперь, – горько выдохнул король, – Твои руки крепкие, как у молодого воина, хоть и привыкли скорее к рукояти посоха, чем меча… Годы не согнули твою спину, не вдавили в череп очи, не покрыли морщинами кожу – она гладкая на ощупь… Это привилегия волшебников? – спросил Утер.

Мерлин лишь пожал плечами – умирающего сложно одурачить. Волшебник действительно не старел – он носил седой парик и накладывал на лицо грим, чтобы создать иллюзию старости.