– Лёня! Вот ты где! – раздался в коридоре эхом тревожный женский голос, а следом послышался цокот каблуков.

Леонид Степанович с удивлением обернулся, чтобы поздороваться с тем, кто его позвал, но вовремя остановился, поняв, что обращались не к нему.

«Как странно, – подумал он. – Неужели мальчикам до сих пор дают имя Лёня?»

Ребенок побежал навстречу женщине, которая показалась учителю очень знакомой, но издалека и без очков он не мог разобрать, кто это.

– Ты где был? Я тебя по всей школе ищу!

– Мам, я сегодня столько всего узнал! – восторженно щебетал мальчишка, пока мать натягивала на него куртку. – Я буду учителем!

– Учителем? А ты уверен? Это ведь непросто…

– Ну и что, зато очень интересно! А ты знаешь, кто такой Макелан?

– Может, Магеллан?

Они медленно растворялись в нечеткой дали школьного коридора, а Леонид Степанович смотрел им вслед, словно загипнотизированный, слушая затухающие голоса. Выйдя из ступора, он взглянул на часы и понял, что ему срочно нужно бежать домой – до ночи оставалось всего несколько часов, а в его кабинете лежала кипа непроверенных тетрадей с домашними работами.

Жил на свете Коля-правдоруб. Правдоруб – это не фамилия, фамилия у него была Гришин.

Коля был человеком искренним, даже слишком. Он всегда старался говорить людям правду, причем в глаза. А потому у Коли всегда была кривая челка, несмотря на то, что стригся он в дорогом барбершопе; в автосервисах ему плохо балансировали колеса и пачкали маслом двигатель; в кафе у Коли на столе всегда стояли порции меньше, чем у остальных гостей, а дети его подозрительно походили на соседа.

А еще жил на свете Ромка-врун по фамилии… совершенно неважно какой.

Ромка всегда выглядел стильно: модно подстрижен и выбрит, кожа чистая, никаких синяков под глазами. В кафе Рому кормили, как критика Мишлен, дети были его точной копией. Да что там дети, даже попугай и хомяк были вылитые Ромка. Ну а колеса он не балансировал, его на работу сосед возил – Коля-правдоруб.

– Вот скажи мне, Ром, как у тебя в жизни все так гладко складывается? В чем секрет? – начал ни с того ни с сего разговор Коля как-то утром, когда подвозил соседа на работу. – У меня все так отвратительно: на работе вечно с начальством проблемы, дома с женой скандалы… Не нравится ей правду в глаза выслушивать, что она обленилась, не следит за собой, заплыла вся. Дети меня тоже не слушаются. Куда ни приду, везде люди мне какую-то свинью подкладывают, стараются сделать как можно хуже. Устал я, понимаешь, от жизни такой!

Ромка дождался, пока сосед выговорится, а потом решил открыться.

– Да врун я просто, вот и весь секрет.

– Как это врун? Обманщик?! Кидала? Не, я так не смогу… Я за честность. Вранье – это грех, как и воровство.

– Врать по-разному можно, – спокойно ответил Ромка.

– Все равно это вранье, как его ни назови, – задумчиво произнес Коля, подъезжая к месту остановки.

– А ты попробуй врать по-доброму.

– Как это? – нахмурился Коля, чувствуя, что его разводят прямо сейчас.

– Давай я тебе лучше покажу. Бери завтра за свой счет выходной, и с утра прям начнем, глядишь, может, дам пару уроков.

Коля немного пожевал губы: было видно, что его коробит от этой идеи, но в итоге кивнул:

– Ладно, в конце концов сейчас кругом вруны, одним больше, одним меньше – хуже мир не станет.

Утром они встретились, как обычно, на том же месте.

– Ну, с чего начнем? – недоверчиво спросил Коля.

– Начнем с парикмахерской. Я всегда выбираю самые дешевые, чтобы денег много не тратить.

– Ага! И подстригут тебя там, как пса дворового.

– Увидим.

Они дошли до первой попавшейся парикмахерской. Надпись на выцветшей вывеске «Стильная мода» не предвещала ничего хорошего, но Рома, кажется, выглядел оптимистично.