Многие месяцы друзья, совершенно чужие люди, репортеры с любопытством следили за развитием событий, которые должны были увенчаться пышным зрелищем – бракосочетанием Эдит с одним из представителей «четырехсот», как окрестили когорту богатейших семей Америки. Джордж Вандербильт не кичился своей принадлежностью к тому изысканному обществу, тем, что он входит в круг избранных, имеющих доступ в бальную залу миссис Кэролайн Астор[4], куда он даже не заглядывал, что восхищало в нем Эдит. В отличие от своих сестер, Джордж был равнодушен к маскарадам и прочим подобным развлечениям. Не увлекал его и бизнес, которому посвятили себя его отец и братья. Джордж избрал иную стезю: книги, ученость, искусство, дизайн. Свои усилия он сосредоточил на строительстве дома, какого в Соединенных Штатах Америки еще не видывали.

А потом он остановил свой выбор на Эдит, хотя ей было уже двадцать пять лет и в свете ее считали старой девой, а журнал «Форм» написал, что в красоте она заметно уступает своей сестре Полине. Та вышла замуж за священника Джорджа Гренвилла Меррилла, которому выпала честь сочетать браком Эдит и Джорджа, и Эдит, перехватив взгляд зятя, напомнила себе, что Полина – самая очаровательная женщина на свете. За это она не держала зла на сестру.

Поговаривали, что закоренелый холостяк, тридцатипятилетний Вандербильт нацеливался на другую светскую львицу. Но в этот великолепный благоухающий июньский день, когда он ждал невесту у алтаря, к которому вел обрамленный флердоранжами проход, никто не посмел бы это утверждать. Джордж Вашингтон Вандербильт, вне сомнения, отдал предпочтение мисс Эдит Дрессер.

Шествуя с Лероем к алтарю, Эдит поймала взгляд мерцающих глаз Джорджа и прониклась уверенностью, что он будет ей замечательным мужем. Накануне он уже совершил поступок, согревший ей сердце: после гражданской церемонии бракосочетания Джордж счел необходимым сделать пожертвование Восьмому округу на Рю-д’Анжу, где они скрепили свой союз. Эдит особенно покорило то, что он у нее спросил: «Кому мы должны сделать пожертвование, дорогая?».

Мы. Джордж ценил ее мнение. Он уже воспринимал их как единое целое. И когда предложил, чтобы они направили свою помощь сиротам округа, Эдит едва не расплакалась от счастья. Она была тронута до глубины души, поскольку сама рано лишилась родителей, хотя ее сиротство проходило в куда более благополучных условиях, нежели у тех детей, которым они помогали. Эдит мечтала приносить пользу обществу. И Джордж, она поняла, хотел того же. Из-за этого порой оба в своем кругу чувствовали себя белыми воронами. Так что они идеально подходили друг другу. Дом, в котором царят дружба и единство, как завещала ей в своем письме бабушка.

– Ужасно не люблю быть в центре внимания, – тихо сказала Эдит, останавливаясь рядом с Джорджем. – Вон как все на меня смотрят.

– Ты обворожительна, дорогая, – отвечал Джордж, беря Эдит за руку. – Все тобою ослеплены. Подожди, то ли еще будет, когда мою молодую жену увидит Эшвилл. – И Эдит подумалось, что, возможно, ей следовало надеть на свадьбу тиару и колье – рубиново-бриллиантовый гарнитур ювелирного дома «Бушерон», что подарил ей Джордж. Но, потрогав кружево ручной работы, украшавшее ее фату, она решила, что сестры были правы: элегантный свадебный туалет без лишних украшений смотрится гораздо изысканней.

– Возлюбленные братья и сестры, мы собрались здесь вместе пред очи Господа, – начал преподобный Меррилл, и Эдит велела себе сосредоточиться на церемонии. Но мысль о том, что после свадьбы она переедет в Эшвилл (Северная Каролина) и поселится в самом величественном, самом роскошном и самом чарующем особняке в США, вызвала трепет во всем теле.