«Как там у тебя?» – поинтересовался Иванов.

Через две минуты он прислал еще классную фотку, где они с пацанами втроем опутались одной елочной гирляндой. Лица у них были демонстративно обиженные, подвижность конечностей ограничена.

«Нас девчонки связали, чтобы не мешали им готовить стол» – пояснил Коля.

«Может, чтобы не наклюкались раньше времени?» – уточнила Анька.

Тут она опять вспомнила, что ей предстоит отмечать праздник в лучшем случае с позавчерашним клюквенным морсом, совершенно безалкогольным.

«Ты-то готова ко встрече нового года?» -заботливо поинтересовался Иванов.

Аня послала ему фото огромной елки, лежащей по диагонали через всю комнату – прямо от шкафа до комода.

«Она почему-то падает,» – пожаловалась на елку Анька.

Колюня быстро оценил ситуацию.

«Привяжи ее к шкафу, а лучше еще – к трубе за шкафом в нескольких местах»

«Спс» -ответила Аня.

На часах было примерно одиннадцать вечера, когда Гордеева начала заново устанавливать елку, но теперь уже следуя разумным рекомендациям Коли.

У нее как раз была тонкая проволока от молдавских строителей, которая не подошла для ватных игрушек, но отлично фиксировала елку вдоль трубы.

Занимаясь трубой и елкой, Гордеева почему-то думала про Колюню. Он чем-то был похож на саму Аньку – вечно с ним что-то случалось. Анюта тоже его восхищала своими способностями устраивать себе проблемы из ничего, а потом их решать разными оригинальными способами. Это он еще про ее сегодняшние приключения с елкой не знает.

Соня даже как-то сказала, что Анька – это просто улучшенная версия Иванова, Колюня в юбке. И главное – никто с этим не спорил, все сразу согласились.

Еще Коля был чем-то похож на Витька, с ним можно было легко трепаться обо всем. С Колюней было весело, и он всегда выручал по дружбе, если его о чем-то попросить. Ну, бывает, конечно, что это растягивалось на полгода, как, например, получилось с землей. Но Колькина безалаберность никогда не касалась дел по-настоящему важных, и ему можно было доверять.

Вот насколько Аньке не везло в любви с принцами, настолько у нее отлично складывалась дружба с пацанами. Ей нравилось дружить с мужчинами, когда не надо быть феей, и можно сидеть в трениках на подоконнике общаги с лохматым хвостом на голове и спорить, допустим, об астрономии. С Витьком они ходили на пару в планетарий исключительно из-за любви к звездам. А Оля там такое себе придумывала, что проще стало не ходить.

Колюня, в отличии от Витька, был друг удобный и беспроблемный – он помогал Аньке с переездами, починкой мебели, в свою очередь Аня его кормила котлетами, когда Люба уезжала в Африку или к дяде в Москву.

Люба Лакому – экзотическая красавица из медицинского института, Колюня был в нее влюблен по уши. Люба никогда Аньке претензий по поводу Иванова не предъявляла, потому что почти так же, как с Аней, он дружил и с Соней, и с Дашей, еще с какой-то Маринкой, прямо с яслей. Просто, может, Колька с Гордеевой чуть лучше понимали друг друга.

Люба приехала в Питер из Бенина учиться на врача. Ее дядя служил в Москве в посольстве. Люба жила в России как бы под присмотром дяди, хотя с тех пор, как у нее случилась любовь с Колюней, в Москве она бывала раз в полгода, не чаще.

Сейчас папа Любы был какой-то шишкой в министерстве здравоохранения у себя на родине. А когда-то с Любиной мамой он познакомился в Киеве, они оба учились там в медицинском. Только Грегуар Лакому приехал в Киев из Котону- столицы Бенина, а его будущая жена Оксана – из Мариуполя.

Свою старшую дочь они назвали Любовь, ибо это было прекрасное имя. Люба Лакому оправдывала его на триста процентов, наполняя жизнь Иванова глубоким и сильным чувством, безбрежным, как океан.