После нескольких неудачных попыток с папиным многочисленными «ой», в доме номер 25 все-таки загорелся свет. Еще через несколько часов Архиповы наконец-то отметили «садовое новоселье» вкусным ужином. За круглым столом под самодельным абажуром, был составлен план будущих работ и распределение обязанностей на завтрашний день. У папы задача была в уборке территории, которой был просто необходим дальнейший покос травы, а дому – установка мышеловок на чердаке и починка водопровода. Маша с Костей вызвались написать объявления о ярмарке и расклеить их по деревне. Расклеят объявления и встретятся с Аленкой по суперсекретному делу. Маме выпала роль переговорщика – нужно было обязательно поставить в известность о предстоящей ярмарке сторожа Орешкина, ведь врага нужно держать на коротком расстоянии, чтобы точно знать о его планах. На этом и завершили день и улеглись спать.

В новой детской Костя и Маша долго не могли уснуть. Где-то скрипел пол, ветер качал ветки деревьев, кругом то и дело всплывали незнакомые шорохи и звуки. Чтобы не бояться, ребята уселись на одной кровати, вместе укутались в одеяло и включили фонарик. За день и Маша, и Костя так устали, что сил на пререкания и ругань просто не было. Они решили дежурить и не спать всю ночь, но сон в этой схватке взял верх. Побежденные ребята так и уснули в обнимку полусидя, что на них совсем не было похоже. Фонарик продолжал светить, пока не села батарейка. Костя и Маша тихо посапывали, уткнувшись в друг друга, а на чердаке слышались быстрые и мелкие шаги. Кто-то тихо переступал по деревянному полу, сновал взад и вперед в беспокойстве от нового соседства с людьми. Чьи-то маленькие ножки так отчетливо пробегали по чердаку, но этого ребята уже не слышали, потому что крепко спали.

Утро в деревне начинается с первыми криками петуха, но утро в доме под номером двадцать пять началось с папиного крика. Папа встал с кровати, чтобы попить воды, и ногой угодил в одну из мышеловок, расставленных им же самим с вечера.

– Да чтоб тебя! – тряс ногой с мышеловкой папа, в надежде, что та отвалится.

– Петя, надо снять! – мама схватила вилку и разжала ею железную скобу мышеловки. – Откуда она тут? Мы же говорили про чердак?

Папа охал, Анна Николаевна осматривала красно-синие пальцы папиной ноги:

– Холод, нужен холод, ¬– сказала она и побежала во двор.

По пути она встретила перепуганных детей, которые от неожиданности проскакали лестницу со второго этажа в два прыжка.

– Пап, что случилось? Кто тебя цапнул? – спросил Костя окончательно проснувшись.

Маша выпучила глаза и побледнела:

– Мышь, да? Мышь? Мышь?

– Не мышь, Машенька, – вернулась мама с чугунной крышкой от сковородки. – Это папа мышеловку ставил и сам же в неё и попался. Петь, сильно больно? – обратилась мама к папе, прикладывая холодную крышку к ноге.

– Терпимо, – сквозь зубы процедил папа. – Ты бы еще машинку швейную притащила, Ань!

– Больше ничего холодного нет. Привезёшь из города холодильник, будет тебе лёд, а пока так.

– Надеюсь, он мне больше не понадобится. Вообще, я помню, что ставил три мышеловки на чердаке и две на лестнице, а теперь одна почему-то здесь.

– Может, ты забыл, что одну сюда принёс? – спросила Маша.

– Ну, знаете, это у меня с ногой не всё в порядке, а не с головой. Голова ещё соображает. Пока ещё.

– Дети, давайте умываться и завтракать. Раз всё равно все встали, то займёмся делами пораньше, – скомандовала Анна Николаевна.

– Мам, ещё семи нет! – почесал затылок Костя.

– Соня! – Маша ткнула Костю в бок.

– Ага, как же, сама вчера пищала, что ей страшно спать, а сама первая же и захрапела, – Костя тёр рёбра после укола пальцем сестры