- Читал, - коротко ответил он мне и снова принялся за работу.

- Пойду продолжу готовить обед, - я поднялась.

- А что у нас сегодня? - не сдержал любопытства Колин, потерев нос рукой, отчего тот стал, как черный пятачок.

Я рассмеялась и подошла к нему, чтобы вытереть платком нос, как маленькому. Колин не сопротивлялся.

- Куриный суп и пирог с капустой.

Он удивленно присвистнул и показал большой палец вверх в знак одобрения.

Вернувшись на кухню, я закинула половинку курицы вариться и быстро нашинковала капусту, поставив ее тушиться. Замесила тесто.

Девочки в комнате играли тихонько. У меня образовалось свободное время и я, наконец, решила взяться за письма.

Прочитаю хотя бы одно. Все за раз все равно не успею.

Еще раз прислушавшись к щебетанию в комнате, я посмотрела в окно на Колина - тот сосредоточенно перебирал тонкие ветки, прикидывая, какие из них подойдут. Вроде бы на этот раз никто не должен был мне помешать. Но на всякий случай я вышла в одну из необжитых комнат и закрыла за собой дверь.

Листок грубоватой бумаги так и прыгал у меня в руке, словно его трепыхало ветром. Я не сразу смогла разобрать витиеватый почерк, строчки расплывались перед глазами.

В памяти всплыло улыбающееся смущенное лицо с портрета, сейчас оно выглядело серьезным и встревоженным.

“Дорогая моя Хоуп! Мы прибыли в первый свой пункт назначения. Ты должна помнить это место - мы с тобой и маленьким Колином были приглашены на крестины ребенка Лютеров - так вот лагерь наш находится примерно в двух милях от их усадьбы. Здесь не так давно прошли бои и я хочу попросить дать мне час, чтобы съездить к Лютерам и узнать, что сталось с ними. Обязательно сообщу тебе, когда узнаю.

Милая, я покинул вас три недели назад, а кажется, что целых три года. Мы никогда раньше так надолго не расставались и я очень скучаю по тебе и детям. Родная, пиши мне в подробностях - как Колин, как девочки. Я хотя бы рад, что могу быть покоен, что вы не нуждаетесь ни в чем. Пришлось пожертвовать кое-какими нашими активами, но важнее всего было, чтобы у вас были наличные деньги. Что станется с банками и счетами неизвестно.

Будь аккуратна, радость моя, постарайся быть благоразумной. Я всегда раньше любил твою детскую непосредственность и наивность. Это делало тебя особенной в моих глазах. Мне хотелось только любить тебя и баловать, как ребенка. Как всех наших детей. Чтобы вы были счастливы и защищены.

Но сейчас, милая моя Хоуп, я жалею, что не давал тебе повзрослеть. Ты осталась одна с детьми, а я далеко и не в силах вас защищать, как поклялся себе когда-то.

Не стесняйся обращаться к мистеру Андерсу за любыми советами, я говорил тебе это уже, но все же хочу напомнить.

Дорогая, я очень надеюсь на то, что ты сбережешь себя и детей. Я, в свою очередь, постараюсь тоже вернуться к вам во что бы то ни стало…”

Не в силах дальше читать, я опустила руку с письмом. В нескольких местах чернила размылись. От моих слез. До этого оно было сухим, а сгибы его не затерты. Словно пробежали глазами один раз, да и убрали в конверт обратно.

Разумеется, это были только лишь мои впечатления. Но сердце мое заныло от теплых, нежных и полных тревоги слов Алекса Мартина.

На печке что-то зашипело, и я кинулась туда, на ходу складывая письмо. Обязательно дочитаю его вечером. И нужно будет найти, как его там… мистера Андерса. Узнать, кто он такой и чем мог помочь, как обещал мой муж. Я резко остановилась и поправила саму себя. Не мой муж. Муж Хоуп Мартин.

14. Глава 14

Через пару дней Марте стало гораздо лучше - доктор Гоночар приезжавший навестить и проверить состояние нашей девочки, заверил, что никакой опасности не существует. И, поскольку, еды на самое первое время было достаточно - я выкроила день, чтобы привести дом в порядок. Эта проблема запущенности нашего жилища тяготила меня в особенности после того, как я увидела игрушечный, красивый, как картинка, дом семейства Мартинов.