В финале этой гонки Мстислав с силой прижал её голову к себе. Его член вошёл в горло Виктории, и та захрипела, ощущая болезненное проникновение в глубины организма.

Рвотные позывы подступили, а лёгки начали гореть от нехватки воздуха. Тогда она затрепеталась в попытке высвободиться. Мстислав её отпустил. Она подалась назад и закашлялась.

– Я и сам вас всех хочу, – выдохнул Мстислав. – Всех и разом. Но и мои силы не бесконечны.

Виктория поднялась на ноги и опёрлась на стену, подставив попку.

– Давай же, кончи в меня… – прошипела она голосом голодной самки. Мстислав, ничего не ответив, быстро ввёл член в неё. Виктория запрокинула голову и задрожала всем телом. Её ягодицы покраснели от шлепков его таза. Его пальцы сжались на них, выхватывая куски сочного, упругого мяса.

И опять пары минут хватило, чтобы Виктория закричала в экстазе. Она начала сжимать анал и задыхаться. Мстислав же не останавливался. Ему нужно было немногим больше времени.

Не успела Виктория замолчать, как в её попку полилась его сперма. Груди вздрагивали от его толчков, а пальцы царапали каменный свод, ломая маникюр. Женщина ощущала тепло семенной жидкости в попке вместе с его тяжёлым дыханием на своём затылке. Онемевшие от оргазма ягодицы ещё подрагивали от толчков, но сама она уже уносилась в невероятные дали своего подсознания вместе с неимоверно прекрасным оргазмом.

Изображение трёх попок в проходе загорелось фиолетовым свечением. Ещё один рисунок был воспроизведён в жизни.

От особняка Лены Мстислав возвращался пешком. В голове роились совсем не радостные мысли. Нахмурившись, он смотрел себе под ноги, совсем не обращая внимания на то, что происходило вокруг. А, отвлечься было на что. Многие в посёлке потеряли последние срам и стыд. Звуки секса доносились из многих участков. Даже где-то не так далеко, кто-то занимался сексом на открытом месте. Может, даже недалеко от ограды.

Мстислав поёжился и поднял ворот своей чёрной, кожаной куртки. Начавшийся октябрь уже напоминал о надвигающейся зиме. Может, потому и не хотелось думать о том, что кто-то где-то умудряется сливаться в порыве секса в осеннюю погоду под открытым небом.

Когда же он, подходя к своему дому, поднял взгляд, настроение резко упало ещё ниже. На бетонной ограде его участка, совсем рядом с калиткой был эскиз рисунка девушки, выполненной в полный рост и в масштабе один к одному.

Мстислав резко остановился, уставившись на силуэт женщины. Одну ногу она поставила на некий предмет, может простой камень, из-за чего сама нога немного согнулась в колене. Только один контур незнакомки уже создавал в голове соблазнительный образ. Даже не смотря на то, что Мстислав всего полчаса назад провёл время с тремя женщинами сразу, он поймал себя на мысли, что неплохо было бы взглянуть на готовую работу.

Хотя он и так прекрасно знал, что не только сможет полюбоваться готовым портретом, но и увидеть как он или она оживает. И что-то ему подсказывало, что даже этот фантом уличного искусства будет целенаправленно искать встречи с ним.

Фыркнув, Мстислав прошёл в калитку и остановился у охранницы, протиравшей свою дубинку. Женщина, закрывая глаза, погружала её себе в рот, смачивала собственной слюной, а затем невозмутимо протирая тряпкой.

– Это чья работа? – спросил Мстислав бесцветным голосом, указав пальцем себе за спину.

– Художник постарался, – невозмутимо ответила женщина, не отрываясь от своего занятия.

– Я понял, что не бомжи со свалки. Они точно рисовать не умеют. Только зачем мне это художество на моём доме?

– Так нарисовано не на доме, а на заборе. Не изнутри, а с внешней стороны. Да и дом не твой. Пусть хозяйка решает, как тут поступать и что делать.