– Поешь, – Рик протягивает мне банан.

Душу затапливает благодарность от этой внезапно чуткой заботы. Он же не мог знать, что я проголодалась. Вспомнил обо мне и позаботился. До слез приятно. Жадно открываю кожуру и с наслаждением кусаю податливую мякоть. Вкусно.

– Ты понимаешь, за что наказана? – спрашивает Рик, откладывая пустую шкурку на стол.

Кусок застревает в горле. Судорожно проглатываю.

– За то, что стеснялась приседать, сэр, – самый очевидный ответ, но внутри холодеет. Что, если не угадала?

Рик кивает. Кажется удовлетворенным. Но задает следующий вопрос:

– И какие выводы ты сделала?

Чувствую себя, как на допросе. Не хватает только лампы в лицо и наручников на запястьях. По коже пробегают горячие мурашки. Честный ответ кажется самым подходящим.

– Я буду потеть столько, сколько потребуется, сэр, и неважно, как вы на меня смотрите.

Напряжение не отпускает, плечи будто каменные, шея начинает ныть. Хватит уже трястись, Макс. Он все равно сделает, что хочет. От тебя это не зависит! Черт, почему не могу расслабиться и плыть по течению?

– Знаешь, пока ты тут стояла, я принял душ. Постоял под струями воды. Это было волшебно.

Говорит буднично, но хитро смотрит на меня. Ждет реакции.

– Рада за вас, сэр, – само срывается с губ, сил нет окрасить слова выражением. Взгляд Рика на мгновение становится свирепым. Слишком поздно осознаю, что вопроса не было. Тереблю ледяными пальцами банановую кожуру, ожидая расплаты. Но Рик вместо этого спрашивает:

– И ты не считаешь, что я поступил с тобой жестоко и несправедливо? – какой провокационный вопрос!

И правда, что я считаю? Слишком устала, чтобы что-то считать. Но Рик ждет. Допрос продолжается.

– Вы поступили со мной так, как посчитали правильным, сэр…

Не знаю, что сказать. Обтекаемые формулировки сами просятся на язык.

– Хватит юлить! – вдруг рявкает Рик. Злится на полном серьезе. Кивает на ринг. – Тебе показалось мало? Добавить?

От угрозы повторения экзекуции перехватывает дыхание. Нет! Не добавить! Сердце стучит в висках. Из глаз вот-вот брызнут слезы.

– Я не знаю, сэр, – голос ползет вверх, срываясь на умоляющую интонацию. Шкурка банана падает на пол, а ладони сами складываются в просительном жесте. Будто молю его сжалиться. – Если так было надо, значит надо. Не мое дело оценивать ваши решения, сэр.

Люминесцентный свет обжигает уставшие глаза, но смотрю на Рика не отрываясь. Хочется не пропустить ни тени эмоций, которые он и так редко показывает. На лице опять непроницаемая маска. Не поймешь, принял он ответ или снова будет истязать.

– Золотые слова! – вдруг произносит с улыбкой. – Не твоего ума дело, почему я выбираю то или иное воздействие. Тебе нужно помнить только то, что это пойдет тебе на пользу. Согласна?

На этот раз, кажется, буря миновала. Но прозвучал вопрос. Согласна ли я? Зачем он снова спрашивает? Я же уже все сказала! Утверждает власть? Или мою подчиненную позицию? Или просто тешит эго?

– Согласна, сэр, – нервно сглатываю. – Это всего лишь воздействия. Для твердости характера.

Рик довольно улыбается. Это определенно стало происходить чаще. Кажется, это хороший знак?

– Именно, Макс! – хлопает в ладоши и показывает на кожуру. – Давай это сюда и отправляйся спать. Ты же не забыла, что готовишь завтрак?

– Нет, сэр, – не без труда поднимаюсь, передаю шкурку банана и на автомате добавляю: – Спокойной ночи, сэр.

Впервые мне удалось застать его врасплох. Рик кажется удивленным! Не ожидал? Это же элементарные правила приличия… Но его лицо быстро обретает обычное отстраненное выражение.

– Спи сладко, Макс, – в голосе слышу теплоту и… как будто заботу.