Слезы льются потоком. Скулю, не в силах сдержаться. Людей уже почти нет, а те, что еще гуляют, – далеко. Никто не услышит моих стенаний. Но как же больно! Где-то в душе дрожащим огоньком, словно пламя догорающей свечи, светится надежда, что Рик все же придет. Просто проверяет. А может, издевается? Может, ему просто хочется заставить меня униженно дожидаться его?

Людей становится все меньше. По периметру движутся точечные огоньки – полицейские начали обход. Парк закрывается. Рик не придет. Хватит уже надеяться, Макс. Но что тогда? Я не хочу… не вернусь… Я отказываюсь возвращаться в клоповник! Только не обратно.

Всплывают угасающими вспышками воспоминания о том, что успел пообещать Рик. Научить подавать себя. Привить дисциплину. Помочь похудеть. Взрастить уверенность в себе… Теперь ничего этого не будет. Я так и осталась жалкой улиткой, которой одна дорога – сгинуть под колесами грузовика.

Сокрушительное в своей простоте решение – закончить никчемное существование сегодня же – пронзает, словно молния. Сердце бьется ровно. Руки чуть дрожат. У меня новая цель – ближайший мост.

Внутри пробивается слабый голосок здравого смысла – все же дать Рику шанс. Буду сидеть, пока не выгонит полиция. А потом… Припоминаю карту города. Без денег и телефона я смогу дойти только до моста Лоувотер. Туда и пойду.

Наконец спокойствие. Больше нет метаний. Ответ найден. Представляю, как перелезу через парапет – три толстых троса и перила поверху, – постою, заведя руки за спину, вцепившись в ограждение одними пальцами. И расслаблю мышцы. Становится жутко. Но, скорее, оттого, как это будет выглядеть со стороны – тело в цветастой майке и шортах срывается и летит с моста, через несколько мгновений ныряет в воду и всплывает уже бездыханным. Наверное, будь у меня хоть кто-то, кому было бы не все равно, я бы сомневалась. Но такая, как я, никому не нужна. Снова никому не нужна.

Слезы уже не текут. Я дала себе слово, что дождусь, когда меня выставят из парка – сейчас это произойдет. По тропинке от широкой аллеи ко мне направляется грузный полицейский. В белом свете блестит значок на нагрудном кармане и глянцевый козырек фуражки. Направляет фонарик в глаза. Щурясь, наклоняю голову. Выставляю руку, заслоняя слепящий луч.

– Мисс, вам придется покинуть парк, – страж порядка устало произносит заученную фразу. – Парк закрыт, мисс. Я провожу вас к выходу.

– Конечно, офицер, – выдавливаю гнусавым голосом. Нос все еще заложен.

Поднимаюсь и делаю пару неловких шагов. Ноги затекли. Едва не падаю, полицейский подхватывает и помогает удержаться.

– Вы пьяны, мисс? – с будничным назиданием спрашивает правоохранитель.

– Нет, офицер, – выдыхаю с досадой. – Просто устала. Я знаю, где выход. Дойду сама.

То ли полицейский услышал обреченность в моем голосе, то ли просто такие правила, но он взялся покрепче и твердо выговорил:

– Я провожу вас, мисс.

Хочешь, провожай. Плевать. Опираясь на пухлую руку, нехотя перебираю непослушными ногами. Путь домой равносилен пути к смерти. Будущее короткое и трагичное. Еще раз убеждаюсь, что лучше покончить с собой, чем возвращаться к прозябанию в грязи, безденежье, с алкоголичными друзьями по соседству.

Полицейский ведет меня в сторону ближайшего к метро выхода. Через него я влетела в этот парк перед первой встречей с Риком. Как же он мог так со мной поступить?! Снова щиплет в глазах. Колет в переносице. Вот-вот разревусь. Не вспоминать о нем. Было и прошло. Исчез. Как лотерейный билетик, вылетевший в окно поезда.

Прикрытые ворота уже совсем близко. Смотрю себе под ноги. Вроде уже все решила, но пересекать черту злополучного парка все равно тяжело. Не хочу. Вдруг Рик сейчас ищет меня на той скамейке? Надежда пожаром вспыхивает внутри, обжигая внутренности. Бросаю быстрый взгляд через плечо – слишком далеко и заслоняют деревья. Что ты выдумываешь, Макс? Никто тебя не ищет, забыла? Последний, кто мог бы, от тебя отказался!