– Офра Хаза, – произнес Марк.

– Что? – не поняла я.

– Поет Офра Хаза, – объяснил он. – Певица была такая.

Красивый голос, я прислушалась к словам: «Show me, show me the light. Open the door».*

– Была?

– У нее трагическая судьба. – Марк уже парковался в тихом переулке в центре, на удивление, были свободные места. – Но пела она прекрасно.

Это точно.

– Подожди меня, я быстро.

Марк уже хлопнул дверцей и быстро пошел к небольшому двухэтажному особняку. На крыльце стоял толстенький коротышка, который протянул руку Марку, едва тот подошел. Я смотрела во все глаза – вместе выглядели они уморительно. Интересно, кто это?

На фасаде здания были прикреплены несколько табличек, но отсюда я не могла разглядеть слова. А Марк уже возвращался обратно в машину, держа под мышкой коричневый бумажный конверт, в котором обычно носят документы.

– Ну что, теперь обратно?

– Да! – Я с облегчением выдохнула. И чем дальше мы отъезжали от Москвы, тем лучше я себя чувствовала. Поглядывала время от времени в зеркало, так, на всякий случай, но никаких подозрительных тачек не заметила. Никаких черных «бэх»! Почудилось тебе, Дуби, в Алехино на нервной почве, вот и все. Может, вообще Вадику больше нет до меня никакого дела?

– Ты есть хочешь? – Марк отвлек меня от размышлений. – По дороге есть общепит очень недурной, я там пончики иногда покупаю.

Перед глазами мгновенно возник великан, радостно уплетающий сдобу. Я улыбнулась.

– Конечно, можем, если хотите. Я бы с удовольствием вас пригласила к себе на обед. Можно приготовить ваши любимые стейки.

Марк прищурился, заставив меня покраснеть. Вообще я не имела в виду ничего такого!

– Пончики подождут! – Он решительно кивнул и нажал педаль газа.

В Алехино возвращаемся к двум часам дня, сейчас я уже и правда есть хочу. Утром толком не позавтракала.

– Стейки будем готовить? – спрашиваю я Марка, едва он остановил машину у Алкиного дома. – И салат, да? У меня же столько….

– Погоди, – перебивает великан. Он напряженно смотрит за мое плечо, и я оборачиваюсь. – Геннадий!

У соседнего забора стоит мужчина лет пятидесяти, может, старше. Поворачивает голову на окрик великана, и я отчетливо вижу удивленный, немного настороженный взгляд на испитом лице. Но Марк не обращает на это никакого внимания, он уже рядом с мужчиной и не дает ему спрятаться за калиткой.

– Да не бойтесь, я ничего вам не сделаю.

Геннадий готов слиться со своим полуразвалившимся забором, и я его хорошо понимаю. Да, не только пончики, стейки тоже подождут.

Я тихонько стояла за спиной Марка, пока он приводил в чувство напуганного алкаша. Профессор умеет быть убедительным, это я по себе знаю.

– А она кто? – Геннадий вдруг на меня кивает. – С тобой, что ль?

– Со мной, – согласился Марк. – Ну так что?

В дом нас Гена не позвал – он вообще старался держаться подальше от Марка и сбежал бы, если бы не тысяча рублей, которую великан пообещал соседу.

– Ну давай, показывай, – нетерпеливо произнес он. – Я тут всех знаю.

Марк молча протянул знакомую фотографию. Я чувствовала его напряжение, но он терпеливо молчал, пока Гена подслеповато щурился.

– Как же… знаю его. Андрюхой вроде зовут. Но так я его не видел давно.

На лице Марка отразилось радостное облегчение. Наконец-то!

– Кто он? Где жил? Родственников его знаешь?

– Дык, здесь и жил. – Он махнул рукой на полуразвалившийся дом. – У бабки Аглаи снимал. Или не снимал… С невестою своей сюда приезжал. Москвичи они.

– А невесту как звали? Фамилию помнишь?

– Не-а, да и как звали тоже, но красавица была, с норовом. И как любила Андрюху, от себя ни на шаг не отпускала. На нас деревенских… – Гена смачно сплюнул себе под ноги, я тут же на шаг отступила. – Нас за людей не считала. Замуж за него собиралась, за студентика своего.