Пожалуй.

Пойти?

Почему бы и нет.

Идти пришлось недалеко. Гостей разместили в старом крыле, где стены были сложены из темно-красного гранита. Грубо обтесанные камни крепились темным раствором, и Винченцо в какой-то момент показалось, что он находится внутри огромного то ли зверя, то ли голема.

Факелы.

И живое пламя, наполняющее коридоры жаром. Дым, что собирался под потолком, пробиваясь в узкие норы воздуховодов. Тусклый блеск металла, ибо единственным украшением здесь было оружие.

Много оружия.

Старого и очень старого, но все одно ухоженного, а потому опасного.

Двери из дуба.

Тяжелые. Такие не выбить ударом, разве что бить чистой силой. Но здесь, в этом месте, сила почему-то чувствовалась плохо. Пусть и не исчезла вовсе, как там, внизу, но все-таки…

Стража.

У каждой двери.

И вот нужная, от прочих отличающаяся лишь узким полотнищем знамени, на котором свернулась гадюка. Стало быть, покои самого Хальгрима?

Высокая честь.

Как бы её выдержать без ущерба. Впрочем, когда дверь распахнулась, Винченцо вошел без колебаний. Если он что-то успел понять про человека, решившего занять замок, так это то, что силу он уважал.

И только силу.

Внутри было жарко. Горел камин. Пылали три жаровни. На огромном столе нашлось место семирогим канделябрам, на которых оплывали восковые свечи. От этого жара было трудно дышать.

Пахло благовониями и потом.

– Маг, – в комнате голосу Хальгрима было тесно. – Подойди.

В спину толкнули, поторапливая.

Винченцо сделал шаг, вперившись взглядом в человека, который явно не понимал, во что ввязывается. Хотя Винченцо и сам не очень понимал.

Большой.

И привык, что к росту своему, что к богами дарованной силе. К власти. К тому, что он умнее. Хитрее. Опаснее прочих. И теперь вот на Винченцо поглядывал сверху вниз, с вялым интересом. Кого он увидел?

Изможденного слабого человека, который выдавал себя за мага.

– Как тебя зовут?

– Винченцо.

– Господин, – отозвались из-за спины и опять ткнули. Вот что за привычка-то дурная, в живых людей всякой гадостью тыкать. Но Винченцо сдержался и даже выдавил:

– Господин.

– Умный маг. Давно тут?

– Нет… господин.

– Хорошо. Служишь?

– Да, господин.

– Сестре?

– Да, господин.

– Мне сказали, что у тебя тоже сестра имеется, – он прищурился. И показалось, что этот человек на самом деле куда опаснее, чем кажется. – Её не было.

– Она занята. Господин.

На четвертый раз произнести это слово получилось куда как легче.

– И чем же?

– Пациентом. Она не может его оставить.

Хальгрим прищурился, взгляд его сделался колючим, в нем читалось предупреждение. А Винченцо подумало, что тот, кто стоял за его спиной, потянулся к мечу.

И ударит он без раздумий.

Нехорошо.

Убивать кого-то не хотелось.

Но вот Хальгрим кивнул, будто приняв решение.

– Она ведь не замужем? Целительница?

– Да, господин.

– Потом взгляну. У меня есть достойные люди. Возможно я сумею помочь в твоей беде.

– Простите… господин?

– Мне сказали, что твоя сестра уже немолода. Сколько ей? Больше двадцати, верно? И еще не замужем. Это плохо. Женщин надо пристраивать в надежные руки, пока они молоды, – это было сказано весьма снисходительным тоном. – Твой долг, как брата, состоял в том, чтобы позаботиться о счастье своей сестры.

Винченцо прикусил язык. Смысла говорить, что у Миары собственные представления о счастье, не было. Все одно не поймут.

Решение принято. И его лишь ставят в известность.

– Ничего. Я подберу ей хорошего мужа. Тем более целительница.

– Благодарю, господин, – получилось подавить смешок.

– А ты отплатишь мне добром за добро.

– Всенепременно, господин, – а это уже чистая правда. Винченцо еще когда привык платить. В том числе и за добро.