– Ничего хорошего из этого не выйдет, – поддержала ее дочь. – Совсем ничего.

Они дружно закивали. Я оставил их размышлять о судьбе мифического мистера Парриша и отправился в холл гостиницы «Метрополь», чтобы написать записку Розе. Я сообщал, что снял комнаты и нанял горничную, и обещал прислать за ней в Сент-Ивс наемный экипаж в следующий понедельник.

«Скажешь Тринам, что экипаж доставит тебя на станцию и ты поездом отправишься в Лондон, – писал я. – Если они захотят проводить тебя, скажи им, что расставание на станции будет для тебя слишком тяжело. Я постараюсь оказаться на месте к твоему приезду, но, если меня не будет, тебя встретят миссис Полджер и ее дочь, поэтому волноваться незачем. У менеджера „Грейт-Вестерн-банка“ на Маркет-Джу-стрит, дом 16, я оставлю тебе двадцать фунтов, а если тебе когда-нибудь понадобятся деньги и не удастся сразу со мной связаться, ты всегда сможешь обратиться к Майклу Винсенту, юристу в конторе „Холмс, Холмс, Требарва и Холмс“ в переулке Болито, дом 3, недалеко от Маркет-Джу-стрит рядом с памятником сэру Хамфри Дейви. Я, конечно, буду писать тебе каждую неделю…»

Я подумал, что не будет вреда, если я дам ей адрес Винсента. Несмотря на наши нынешние отношения, он не откажет в помощи женщине, попавшей в беду.

Я запечатал письмо, отправил его, вернулся к своему коню. К тому времени вечер уже начинался, и я знал, что мне надо поторапливаться, чтобы успеть домой к ужину. Поэтому, чувствуя одновременно и удовлетворение оттого, что все приготовления для Розы завершены, и горечь от ссоры с Винсентом, я покинул Пензанс и холмами поехал через Зиллан к дому своего отца в Морве.

Отца я, когда приехал домой, не встретил. Я предположил, что он работает у себя в кабинете, и, почистив коня и оставив его в конюшне на попечение Мэннака, отправился в свою комнату и начал переодеваться к ужину. Вскоре миссис Мэннак принесла мне горячей воды.

– Мистер Касталлак хочет поговорить с вами, сэр, – сообщила она, ставя кувшин на тумбочку. – Когда будете готовы.

– Очень хорошо. Спасибо, миссис Мэннак.

– Спасибо, сэр. – Она ушла.

Я быстро помылся и переоделся; а когда привел себя в порядок, спустился вниз и постучал в дверь отцовского кабинета.

– Войдите, – послышался его голос.

Я вошел. Он стоял у окна и смотрел, как вечерний свет отбрасывает через пустошь длинные тени. Я направился к нему, как вдруг увидел у него в руках письмо.

Я остановился. Он повернулся. Под глазами его были тени, он выглядел несчастным. Он протянул мне письмо.

– Пожалуйста, прочти. – Он ничего более не добавил, поэтому я взял письмо, взглянул на него и наверху страницы увидел знакомый герб Пенмаров, а внизу страницы подпись: «Кларисса Пенмар».

Я поднял на него глаза. Ничего не случилось. Где-то тикали часы, далеко за окном солнце садилось в кровавый мрак мутного корнуолльского моря.

– Прочти, – повторил он.

Я опять посмотрел на письмо.

«Дорогой мистер Касталлак, – писала Кларисса отвратительным детским почерком, – возможно, Вам будет интересно узнать, что Ваш сын сегодня выпрашивал здесь денег; во всяком случае, так мне сказал отец. Кажется, братец Марк содержит в Пензансе женщину, докторскую…»

Листок выпал у меня из рук и бесшумно слетел на пол. В горле встал ком. Я отвернулся.

После долгого молчания отец спросил:

– Это правда?

Я не ответил. Я стоял у его стола, трогал ручку, чернильницу. Мои пальцы бездумно скользили по его книгам. Я ничего не видел.

– Это правда, Марк?

– Нет, – ответил я. – Это все ложь.

Я все время ходил по комнате. Я не мог стоять на месте. Когда я отвернулся от стола, то увидел письмо, лежащее на полу, поднял его, разгладил пальцами и попытался прочесть заново. Но не смог.