– Вот так и живем – бьем своих, чтобы чужие боялись, жги их Огонь в пепел! – ругнулся Вариполли. – Может я и плох, но не настолько, чтобы своих подчиненных мечами рубить! Пойду в храм, а потом в подвал, может, крылатый мальчишка уже нашел что-нибудь! А тебя, ученый брат Сольгейн, воевода к себе требует!

Они оба ушли, а Торик едва не свалился с навеса. Как он мог забыть! Княгиня и советник приказали ему искать летописи в старых сундуках с книгами, а он даже еще не заходил в подвал княжеского дома!

С площади донесся звук трубы. Сейчас княгиня пошла в храм Огня, потом устроит утренний смотр войску, а после этого потребует к себе Торика! Он соскользнул с навеса, едва не упав на больную спину Алтота. Дракон хлопнул крыльями от неожиданности. Хорошо ему, крылья целы, улететь может, а главное, и Торика взять с собой. А если спросить?

– Алтот, хочешь полететь к ученому брату Алевиовину?

Дракон выдохнул дым и сел на траве, задевая рогами и поднятыми крыльями нижние ветки чешуйника.

– Хочу, а как?

– Взять да полететь!

Алтот шумно печально выдохнул струю дыма.

– Не могу, договор у меня с воеводой Гошаром, словом купеческим скрепленный и пальцем на соннике припечатанный!

– А как так вышло, что ты его припечатал?

Дракон снова выпустил дым. Ну что он так медленно, Торику надо в подвал!

– Папаша мой купец Полдис, многоноговым мясом да кожами торгует, вот и послал меня на ярмарку в Рошану кожи продавать. Я продал, сорок золотых выручил, домой собрался, да в трактир зашел, ящеричного жаркого поесть. А тут мужик из людей подошел, угостил меня полуведром вина из пьяного корня. Конечно, лучше было бы, если бы горским самоспеловым, но когда хороший человек угощает, даже от пьяного корня отказаться неловко. Ну, я выпил, а он мне еще ведро самоспелового … Ну в общем, в себя я пришел уже здесь, в Град-Пилее, без сорока золотых и с договором на службу. А ведь договор дороже денег, если улечу, папаша за нарушение мне всю чешую со спины сожжет за нарушение слова, да еще за сорок золотых добавит!

– А не улетишь – Гошар со света сживет! – объявил Торик, вертя во все стороны головой, не показалась ли княгиня. – И вообще, обманом подписанный договор ничего не значит, это и папаша твой поймет! А почтенный Алевиовин нас обоих вылечит, и полетим по всем ветрам!

– А платить чем за лечение? – мрачно спросил дракон. – Жалованья-то мне Гошар еще ни разу не выдал!

– За лечение мы с тобой отработаем! Я переведу что-нибудь, а ты, например, привезешь что-нибудь тяжелое! Давай сегодня вечером полетим, пока считается, что ты еще больной!

Ну что он вздыхает! Соглашался бы скорее, пока Лидора не вышла из храма!

– Ладно, давай во втором часу вечера, когда темнеть начнет!

На площади закричали, застучали, завопил пронзительным голосом перепуганный многоног. Что там такое? Лидора идет? Торик побежал на площадь, стараясь держаться в тени златоцветов. Толпа княжеских придворных уже стояла на площади перед храмом. Все блестело – узорчатые медные двери, золоченые княжеские латы и шлем, драгоценные камни на рукояти почетного меча и даже серебряные шипы на черных кожаных перчатках ее светлости Лидоры Пилейской. За княгиней, выставив рыжеватую бороду, шествовал воевода Гошар в блестящем шлеме, а следом – три десятка воинов в красно-зеленых пилейских мундирах.

Вопли многонога не умолкали, толпа расступилась, и на площадь влетела телега. Многоног, запряженный в нее, метался из стороны в сторону, хлеща себя по бокам хвостом и поднимая пыль восемью ногами. Шкура на его шее собралась в складки, голова закинулась, а мужик-хозяин схватился за рога, пытаясь остановить испуганную скотину. Большие корзины подпрыгивали в телеге и, наконец, выкатились прямо к ногам княгини, осыпав площадь хлебной щепой. Десятник с золотой бляхой на груди оттолкнул мужика, выхватил меч и одним ударом перерубил шею кричащему многоногу. Хозяин многонога рванулся к княгине, но его сбили с ног, и он упал на колени.