Неожиданность его предложения смутила Андрея, и он в замешательстве готов был отказаться от всего. Но хозяин этого странного помещения нажал в подлокотнике своего кресла какую-то кнопку и на противоположной стене замигали лампочки, после чего в стене открылось, что-то вроде широкого раздаточного окна, практикуемого в общественных местах. В проеме окна на движущемся круге стояли различные бутылки, с хорошо знакомыми этикетками, плюс напитки, которых Андрей не знал, соки тропических широт и просто чашки для чая или кофе. В наглухо закрытых термосах, вероятно, также хранились, видимо, полезные жидкости, или просто кристально чистая вода.

– У меня только одного кофе более 100 сортов, не говоря уже о чае, сколько сортов, которого я даже точно не упомню. Что-то около тысячи, если не больше. Точно и не упомню. – Повторил он, и на какое-то время замолчал, как бы припоминая что-то важное. Потом, встрепенувшись, продолжил. – Есть особенные сорта, например, знаменный кофе «Голубая гора», или привезенный мне чай из высокогорных районов Китая, где каждый лепесток стоит…

Неожиданно он снова замолк, и, видимо, чтобы не выглядеть бахвалом, поспешно завершил свой рекламный спич.

– Впрочем, цена, которую надо платить за удовольствие, для человека никогда не имела значения. Так было во все времена. Мне, молодой человек, можете поверить. – И он опять изобразил свою довольно мерзкую улыбку.

Андрей попытался подняться, чтобы выбрать себе напиток, но Марлин остановил его жестом руки. Как оказалось, в доме они были не одни. Из открывшейся боковой двери, в комнату вошел чернокожий парень с блестящими белками огромных на выкате глаз. Ловко толкая перед собой два небольших столика на колесах, подкатил их к раздаточному окну. Впоследствии, Андрей узнал, что звали его Крис Брю. Немного поколебавшись, Андрей предпочел брют, сухое французское шампанское. Впрочем, во Франции, кажется, иного шампанского не бывает. Получив фужер с искрящимся напитком, Корнев попросил себе чашечку кофе по старому итальянскому рецепту ристретто с подогретым молоком. Старик одобрительно кивнул головой, для же себя попросил экзотический напиток, названия которого Андрей так и не разобрал. Темнокожий парень хорошо знал привычки своего хозяина и сразу без напоминаний подал ему именно то, что тот хотел. Когда перед каждым на столик были поставлены напитки, в комнате установилась тишина. Примерно минуты две они сидели молча. Марлин, казалось, ушел весь в себя, иногда поводя глазами на большие окна совершенно отсутствующим взглядом.

– Вы верите в приметы? – Неожиданно резко спросил он.

– Ну, бывает, конечно. – Неуверенно ответил Андрей.

– Вот-вот, это хорошо, тогда Вы быстрее все поймете. Дело в том, что приметы есть не просто случайные совпадения. Нет. Скорее это проявления вероятностной природы той самой программы, заложенной нам…

Старик неожиданно замолчал. Было видно, что ему не хотелось заканчивать свою мысль.

– Думаю, сейчас это не столь важно, кем и почему в нас заложена определенная событийная программа. Важно другое, что приметы есть пусть совсем едва уловимые, но подтверждение, или проявление существования линии судьбы. Называйте это, как хотите. Только глухой и слепой не может понять, что все уже давно написано. – Старик произнес несколько возмущенно, как бы негодуя на недомыслие людей, и снова сделав паузу, тихо добавил. – Или запрограммировано. Вот, здесь и лежит ключ к разгадке тайны. А Вы мне говорите случайность!

Марлин замолчал. По всей вероятности, мысленно полемизируя, Конклифф внутренне продолжал начатый, неизвестно с кем и когда, давнишний свой спор. Какое-то время они вновь сидели молча.