– Вы имеет в виду апокалипсис? Или страх предстать на Вечном суде?

– И, да и нет. – Старик бросил хитрый взгляд.

– Но Вы поёте осанну страху, а не человеческому разуму.

– Разум без страха не имеет ни цены, ни смысла. Более того, он опасен для человека, так как делает его неразумным. Что такое есть разум, лишенный страха? У людей, заполнивших планету, в основе всего лежало и лежит чувство страха перед тайной своей природы. Благодаря ему сделаны самые великие открытия.

– Простите, но есть же просто стремление к познанию. Вы считаете, что Исаак Ньютон трудился над своими великими открытиями из чувства страха? Но это довольно смешно.

– Исаак Ньютон был великий ученый и крайне любопытная личность, уж об этом пуританине я знаю не понаслышке. – Резко перебил Марлин. Последние слова несколько смутили Андрея.

– Что Вы имеете в виду?

– А то, что я потомок ученого и нахожусь в прямом родстве с великим физиком, каким его сегодня считают. Кстати, ни физиком, ни кем другим он вообще никогда не был. Прежде всего, он был великим алхимиком, о чем человечество предпочитает умалчивать. Ньютон сформулировал всеобщие законы природы. Он алхимик, мой друг, как и все другие величайшие умы человечества. Деление наук на химию, физику, математику и так далее, придумали уже потом из-за собственной бездарности. Египетские жрецы, греческие мыслители, как и выдающиеся личности эпохи Возрождения прежде всего были алхимиками, независимо от того, как мы их представляем. Двигало ими не простое любопытство познать природу. Глупости. Они хотели совершенствовать природу человека, и преодоление страха в познании будущего заставляло искать философский камень, пытаться приоткрыть тайну бытия.

– Но существует же в человеческой природе простое любопытство, которое никак не связано с чувством страха. – Не унимался Корнев, пытаясь хоть как-то остановить панегирик старика. – В конце концов, есть прогресс, цивилизация…

– Опять никаких, но! – От возбуждения у Марлина белки глаз стали отдавать красным цветом. Заметив пристальный взгляд Андрея, он мгновенно отреагировал. – На мои глаза не обращайте внимания и не придумывайте ничего. С возрастом глазные капилляры не становятся более прочными, как и все остальное в человеке, кроме его мозга. Обратите внимание, при правильном уходе именно мозг активен и дееспособен. В маразм впадают не от большого ума, а от неумения им пользоваться. Конечно, при правильном уходе наш мозг – это прекрасная машина, которая рассчитана на многие десятки лет, если не больше. То, что Вы сейчас для него делаете, будет по достоинству им же оценено в будущем.

Старик расплылся в улыбке. Ему явно не хватало нового собеседника, перед которым он мог бы выстраивать свои умозаключения. Корнев чувствовал себя жертвой.

– А что же касается всяких глупостей о прогрессе и цивилизации, то это полная чушь. – Почти весело продолжил он. – Нельзя жить в цивилизации, как в автомобиле или вагоне поезда. Удаляясь от самой природы, мы получаем новые болезни, и реальный шанс загубить планету ужасающей экологией. Нельзя забывать, что всякий прогресс всегда имеет выхлопную трубу, дорогой мой, вред от которой наносится всем, и тем, кто внутри автомобиля, поезда или самолета. Ресурсы Земли не бесконечны. Кстати, прогресс, цивилизация, культура, все эти понятия придуманы человечеством для того, чтобы тешиться надуманными иллюзиями. Политики, философы жонглируют словами, мешая ясно видеть суть вещей. Шпенглер в книге «Закат Европы» утверждает, что всякая культура порождает свою цивилизацию. – Здесь Марлин опять ехидно сгримасничал своей и без того сморщенной в многочисленных складках физиономией. – Глупости. С таким же успехом можно сказать, что всякая цивилизация порождает свою культуру. Какая разница? По мне это, все крайне сомнительная игра слов.