Алина вышла и почти сразу вернулась обратно следом за мамой, неся на руках опять забравшегося туда сына. Складывалось такое впечатление, что Ване на генетическом уровне необходимо было всегда, когда Алина была рядом, прикасаться к ней, чтобы чувствовать ее тепло, чтобы не оборвалась та незримая, особенная нить, которая крепко – накрепко, на всю жизнь связывает мать и сына.

– Александра Филипповна, не могли бы вы припомнить, когда за последние три недели случались такие дни, когда вас довольно длительное время не было дома. – Видимо, помня о слабом сердце опрашиваемой, Иннокентий постарался придать тону своего голоса максимальную мягкость.

Несмотря на это, Александра Филипповна испуганно посмотрела на дочь.

– Алиночка, деточка, а что случилось? Это из-за той кражи у тебя на работе, да? – и она тяжело опустилась на стул.

– Наверное, мама. Я и сама толком еще ничего не понимаю. Просто у нас дома пропала одна бумажка, вот Иннокентий и пытается выяснить, когда это произошло. Ты постарайся вспомнить, прямо от сегодняшнего дня давай вспоминать в обратном порядке каждый день, так будет проще. Сегодня и вчера не нужно, значит, начнем с позавчера. Это какой был день?

– Воскресенье, – Александра Филипповна медленно включилась в беседу. – В воскресенье и субботу мы были дома, вы с Ваней ходили в зоопарк, но я никуда не отлучалась, было жарко, в такую погоду я не рискую появляться на улице.

– Так, в ту пятницу весь день дома была я, – Алина присела вместе с Ваней, держать долго на руках которого уже не получалось, на небольшую кушетку около одной из стен своей просторной кухни, – в четверг я работала, Ваня был в садике….

– Я ездила на свою квартиру, – поочередно стали перечислять женщины, – день был прохладный, я прошлась пешком после того, как отвела внука, и вернулась около трех домой, потом к пяти пошла за Ваней.

Так, постепенно вспоминая день за днем, они выяснили, что за эти три недели в квартире с утра и до вечера никого не было всего дней шесть. Иннокентий прилежно пометил у себя в блокноте следующие даты: 4, 6, 9, 13, 18, 20.

– Что ж, Алина, – сказал он, – а теперь постарайтесь вспомнить, в какие из этих дней было заранее известно, что вас не будет дома. Например, давно были записаны в поликлинику, или там еще по каким делам.

– Мы с Ванечкой в воскресенье ходили в дельфинарий на двенадцатичасовое представление. А билеты покупали заранее, и внук всем знакомым хвастался, куда мы все вместе скоро пойдем, – Александра Филипповна взглядом триумфатора обвела окружающих. Она очень гордилась своей отменной памятью, и постоянно твердила, что никогда ничего не забывает.

– Если воскресенье, то получается девятое, это единственное воскресенье в нашем списке, – детектив для надежности быстро взглянул в блокнот.

– А на тринадцатое я тебя записывала к врачу, о чем накануне договаривалась, полдня дозваниваясь из офиса до приемного отделения больницы, – Алина посмотрела на маму.

Та не заставила себя долго ждать, продолжив:

– Да, да. Я со своим сердцем вся измучилась, – она повернулась к Иннокентию, тем самым полностью адресуя ему свою речь. – Что только мне не выписывают, куда только не отправляют. А тут вот дали телефон профессора Марникова, сказали, что специалист мирового уровня, но записаться к нему на консультацию практически невозможно, невзирая на высокую стоимость лечения, ведь работает он не в институте, а имеет свою дорогущую клинику. Но по обычной записи можно попасть не к нему самому, а к другому врачу. Вот Алина и взялась по своим каналам раздобыть номер, и всеми правдами и неправдами записать меня на прием к Самому, то есть непосредственно к Марникову. И вот что удивительно, ей это удалось! И ходила я тринадцатого, а Алину еще по телефону предупредили, что консультация происходит после обследования, которое займет около четырех – пяти часов, а это время я проведу в стационаре. Так что дочь сама забирала Ваню из садика, а потом они вместе ездили за мной в больницу.