– Ронара, его величество будет рад видеть вас в своем дворце.

Пакет я взяла аккуратно, так, чтобы не соприкоснуться пальцами с рукой гонца. На какой-то миг мне показалось, что на его лице мелькнула тень то ли недовольства, то ли злобы, но я решила не придавать значения увиденному.

– Мы собираемся завтракать, надеюсь, вы окажете нам честь и присоединитесь к нам, – вежливо произнесла я и сразу же заработала недоуменные взгляды от гонца и врача и недовольный – от военного.

«Похоже, я сказала что-то не то», – мелькнула в голове мысль.

– Буду счастлив, ронара, – между тем довольно улыбнулся гонец, вновь демонстрируя зубы.

К обеденному залу, большой вытянутой комнате, освещенной многочисленными факелами на стенах, мы подошли все вместе. Военный несколько раз поглядывал на врача, явно с намеком, но тот предпочитал делать вид, что все идет по плану, и упорно шагал рядом со мной.

Расселись за накрытым белоснежной скатертью столом, опять же все вместе. Слуги начали наливать в тарелки горячий рыбный суп. Я следила за их выверенными движениями и ощущала себя мышью, польстившейся на сыр в мышеловке. Вот-вот должна была захлопнуться ловушка, и тогда бедный серенький зверек мог надеяться только на благосклонность судьбы. Что-то шло не так, неправильно, но что – я понять не могла. У меня никогда не было серьезных романов, и тем не менее мне казалось, что гонец и врач ведут себя, как соперники, а военному не нравится поведение ни одного, ни другого.

Ели молча. Пакет сиротливо лежал неподалеку от моей тарелки. Вскрыть его я решила после завтрака. Не стоило портить себе настроение и пищеварение ожидаемо плохими новостями.

После супа нам подали мясо с подливой и кашу, свежие овощи, жареную рыбу, сыр, копчености. Я смотрела на расставленные на столе блюда и плохо могла себе представить, как можно сохранить тонкую талию при подобной кормежке.

Наконец, отказавшись от пирожных и компота на десерт, я поднялась и вышла из зала, прихватив с собой пакет. Тянуть дальше смысла не было.

– Лучше в кабинете, – раздался за моей спиной голос военного, когда я шла по коридору, – из твоей спальни уже убрали все письменные принадлежности, а ответ писать необходимо.

Я кивнула и, следуя за своим спутником, зашла в небольшую, но довольно светлую комнату без окон. Сдержав порыв отыскать источник энергии (факелов на стенах не имелось), я села в глубокое удобное кресло за столом, положила на лакированную поверхность пакет, начала аккуратно развязывать узел под печатью.

– Селенира, – укоризненно покачал головой военный, – я понимаю, что ты намеренно тянешь время, но лучше воспользуйся ножом из ящичка и срежь печать.

Я покраснела. Кто б еще сказал мне, жительнице совершенно другого, технически продвинутого мира, что печати надо срезать.

В ящичке под столешницей и правда оказался миленький дамский ножичек с длинным лезвием и деревянной рукояткой, инкрустированной изумрудами.

Пара взмахов – и печать отделена от упаковки. Вытаскивала и раскрывала я письмо дрожавшими руками.

«Нашей дражайшей кузине, герцогине Селенире Ломарской.

Нам стало известно, что вы недавно в очередной раз овдовели, но так и не смогли войти в интересное положение. Надеемся в ближайшее время увидеть вас в нашей столице, Артонии.

Император государства Горнар Иридий Третий,

Лето две тысячи двадцать шестое от Великого Переселения».

Дата. Подпись. Красивый почерк. Твердый. Сразу видно – тот, кто писал письмо, знает, чего хочет. И как красиво заменил слово «беременность». Не вошли в интересное положение. Интересно, он и в реальной жизни подобными оборотами…