Я перелистнула очередную страницу, когда услышала голоса в коридоре.

         Дверь распахнулась.

         - Я утверждаю, что… - произнес знакомый голос осматривавшего меня лекаря. А дальше – тишина. Похоже, меня заметили.

         - Ронара, - лекарь очутился передо мной с нахмуренными бровями, явно недовольный моим появлением в библиотеке, - вам следует лежать. В вашем состоянии…

         - Не нужно раньше времени хоронить меня, - формы обращения к мужчине я не знала, а потому ограничилась безличным обращением, - как видите, я способна сама…

         Видимо, мой организм решил показать хозяйке, что она переоценила свои силы, потому что при попытке подняться у меня закружилась голова. Чтобы не упасть, я оперлась о стол.

         - Способны, - буквально прошипел чем-то недовольный лекарь и попытался поддержать меня.

         Не привычная к мужским прикосновениям, я рефлекторно отстранилась. На лице стоявшего напротив лекаря отразилась злость вперемешку с раздражением.

         - Сядьте, ронара, я пришлю служанку.

         Дверь захлопнулась с другой стороны.

         Я недоуменно приподняла брови. И что это было? Ох, чувствую я, у Селениры сложились непростые отношения с замковым лекарем, и аукаться они будут, конечно же, мне.

         Служанка, высокая рыжая девушка с рябым лицом и плотной фигурой, зашла в библиотеку через пару минут и начала сюсюкать со мной, как с ребенком:

         - Ну что же вы, ронара, нельзя же так, сразу, не сейчас же, когда вы без сил. Держитесь за мою руку, ронара, аккуратней, не спешите. Куда прикажете вас отвести?

         «Домой, - мрачно подумала я, - в мою маленькую, но такую уютную квартирку на Земле».

         - В мою комнату, - произнесла я вслух, искренне надеясь, что поведут меня не в то помещение, в котором я очнулась.

         И правда, довольно скоро мы, пройдя по тому же полутемному коридору с чадившими факелами, очутились в просторной, хорошо освещенной комнате с высокими потолками и широким окном, и на этот раз с минимумом мебели.

         Кровать, туалетный столик с зеркалом и пуфиком перед ним, ковры на полу и стенах, два кресла, цветастые прозрачные гардины на окне – вот и вся обстановка. Негусто. Но гораздо больше напоминает спальню, чем тот чулан, переполненный вещами.

         - Прошу, ронара, если понадоблюсь, позовете, - искренне улыбнулась служанка, усадила меня на кровать и ушла, аккуратно притворив дверь.

         Я подавила вздох. Прекрасно. Просто превосходно. Вводных данных мало, сил – тоже. Информацией со мной никто не стремится делиться. Спасибо, Селенира, ты, конечно, «добрая» девушка.

         Плюнув на бессилие, я кое-как добралась до пуфика перед туалетным столиком, села, уставилась в зеркало.

         Челюсть с грохотом упала на пол: с той стороны на меня смотрела незнакомка из сна. Те же миндалевидные глаза зеленого цвета с длинными пушистыми ресницами, тот же прямой нос, высокий лоб, уже знакомые густые длинные волосы каштанового цвета, небольшой аккуратный подбородок с ямочкой. То есть, это был не сон? Или не совсем сон? Как там говорила «бабушка» Селениры? «Небось, мир поуютнее выбрала, а тебя, дурынду, давненько присмотрела…» Да, похоже, меня и правда выбрали, как барашка, на убой.

5. Глава 5

Твой восторженный бред, светом розовых люстр золоченный,
Будет утром смешон. Пусть его не услышит рассвет!
Будет утром — мудрец. Будет утром - холодный ученый
Тот, кто ночью — поэт.

Как могла я, лишь ночью живя и дыша, как могла я

Лучший вечер отдать на терзанье январскому дню?

Только утро виню я, прошедшему вздох посылая,