Через два десятка лет после оценки С. И. Раевича советские ученые оценивали прогрессивность английских законов более сдержанно: «В Англии ‹…› право и до настоящего времени отягчено многочисленными пережитками феодального строя. Ряд законов, изданных в 1922–1925 гг., был призван устранить некоторые из этих пережитков и превратитъ феодальное держание земли в неограниченную капиталистическую собственность. Законодатель действовал при этом весьма осторожно, стремясь по возможности примирить интересы землевладельцев, с одной стороны, и поземельного кредита – с другой, и как можно меньше колебать вековые традиции. Поэтому английское право собственности, особенно на недвижимое имущество, осталось и после реформ нагромождением архаизмов, своеобразно переплетающихся, а иногда еще и усложняемых нововведениями последних лет»[115].

Английское наследственное право было изменено в основном законами о собственности 1922–1932 гг. и Законом об управлении наследством 1925 г. Устранив некоторые феодальные пережитки, закон о собственности 1925 г. не только отменил переход по наследству недвижимости в первую очередь к лицам мужского пола в порядке первородства, но и установил единообразный порядок наследования по закону обоих видов имущества: недвижимого и движимого. Закон об управлении наследством 1925 г. определил порядок наследования по закону и урегулировал переход выморочного имущества к государству[116].

Законы о собственности 1922–1932 гг. внесли значительные изменения в этот порядок, отражающий начала феодальной собственности. Они разрешили «ограниченному» собственнику распоряжаться имением посредством назначения к нему любого наследника по завещанию, не считаясь с settlements, а также прекращать действие settlements по своему усмотрению на будущее время, тем самым превращая «урезанную» собственность в «чистую неограниченную» с обеспечением за собственником свободы завещательных распоряжений в отношении и этого имущества. Такого права лишен только последний наследник, не имеющий потомства, так как он является уже не собственником, хотя бы и «урезанным», а лишь пожизненным владельцем. Стало быть, воля первого наследодателя продолжает ограничивать свободу завещательных распоряжений последнего из наследников.

Законы о собственности внесли в ранее существовавший порядок еще и другие изменения. Они распространили правила об «урезанной» собственности на движимое имущество в то время как ранее одно только недвижимое имущество могло быть объектом settlements. Это объясняется все большим значением движимой собственности по сравнению с собственностью земельной. Далее они ограничили действие settlements во времени, определив, что устанавливаемый в них порядок перехода имущества по наследству может иметь применение только к наследникам, уже находящимся в живых в момент смерти наследодателя и сверх того еще на 21 год. Это – применение «правил против бесконечности» (против вечных распоряжений, Rules against perpetuities), благодаря чему воля будущих наследников связывается при всех условиях не больше, чем на 21 год после смерти первого наследника[117]. (По мнению Е. Ю. Петрова это правило появилось еще в 1681 году, а совсем недавно оно стало работать по-другому).

Первое место среди наследников по закону занял переживший супруг, а нисходящие родственники стали призываться к наследованию только в его отсутствие[118]. В отличие от прежнего порядка, когда муж и жена находились в неодинаковом положении, оба супруга Законом 1925 г. были полностью уравнены в правах, а замужняя женщина – с незамужней. Переживший супруг стал наследовать предпочтительно перед всеми другими наследниками всю личную движимость (понимаемую как все предметы домашнего обихода и личного потребления) и 1000 фунтов стерлингов свободными от налогов и пошлин. Кроме того, он стал получать в пожизненное пользование половину наследства при наличии детей и все имущество – при их отсутствии. При отсутствии иных наследников, а также при стоимости наследства ниже 1000 фунтов переживший супруг стал наследовать все имущество