Из партийной анкеты Александра Никоновича известен период с июля по октябрь 1918-го его участия в местной Чрезвычайной комиссии. Выполнял он и другие поручения уездного комитета РКП(б). Имеется сохранившаяся телефонограмма, направленная в воинские подразделения, всем членам и кандидатам РКП(б) Романово-Богородска о прибытии 14 июля в штаб роты ЧОН к 10:00 на парад. Подписана была им как заместителем секретаря уездного комитета РКП(б) и его товарищем, заведующим Управделами укома Переломовым. Общим собранием коммунистов 8 октября 1918 года он избирался Военным инспектором уездного комитета партии. Выезжал в волости агитатором. Участвовал во всех проводимых кампаниях, направленных на помощь голодающим, сборах продналога и т. д.

Борьба с контрреволюционными элементами в городе и на селе периодически принимала острый характер. Задержания дезертиров и белогвардейских офицеров, выявление схронов их оружия и боеприпасов требовало огромного напряжения физических сил и моральных свойств первых чекистов. Продолжительность днем или ночью опасной службы зависела от складывающейся оперативной обстановки. Александра порой сутками не видели дома. Из рядов красных бойцов постоянно выбывали раненные и убитые. Не церемонились они и с теми, кто оказывал вооруженное сопротивление, не сдавался добровольно. В одной из таких операций в соседнем уезде погиб его товарищ – комендант города и председатель местной Чрезвычайной комиссии Степан Васильев.

Лето 1918 года выдалось новым испытанием для Советской власти. Тихопольский мятеж продлился две недели. Много жертв было и среди романовцев, ушедших на защиту губернского центра. Вскоре дошло сообщение из центральных газет о расстреле в Екатеринбурге Николая Романова без упоминания его титулов и статуса. Длительное перемещение по стране отрекшегося императора, лишенного свободы вместе с супругой решением Временного Правительства весной 1917 года, трагически завершилось. О судьбе царской семьи сообщили, что она эвакуирована в безопасное место. После покушений на Ленина и других советских руководителей был объявлен «красный террор», последовали аресты и расстрелы сторонников восстановления старой власти, были убиты многие представители царской династии.

Молодая семья не только по причине своего общественного положения была хорошо осведомлена о важнейших событиях в стране. Александр, пристрастившийся с юных лет к чтению политических изданий, регулярно выписывал домой газеты «Известия ВЦИК», «Правду», «Беднота», журнал «Коминтерн» и другие. Возможно, на первых порах он не ведал об особенности своей семьи, страшной угрозе их личному счастью. Однако Антонида, зная свое происхождение, своим женским сердцем чувствовала реальную беду, могшую свалиться на них. Видимо, по этой причине первая беременность проходила тяжело.

Однажды пришедшего со службы домой мужа спросила встревоженная, но пытавшаяся выглядеть обычно Антонида:

– Саш, почто расстреляли Николая Романова? Что-то бывший царь успел натворить?

Уставший Александр, недолго думая, ответил:

– Как контру, которая хочет вернуть старые порядки, – мысленно он был согласен с жестоким решением екатеринбургских товарищей.

Жена выслушала и задала свой главный вопрос:

– А, вот, что теперь будет с семьей, с детками? Пишут, что они в безопасности…

– Тоже к стенке надобно, – зло, не дослушав супругу, заключил начальник отряда ЧК.

– А их в чем вина? – не унималась Тоня. Александр не хотел отвечать на этот назойливый допрос.

Он вспомнил свое нищее и голодное деревенское детство, тяжелую работу в цеху льнопрядения, аресты и ссылку, бессмысленную и жестокую бойню с германцами, кусавших его вшей и блох в солдатских казармах и окопах. В сердцах выпалил: