– Убийство! Это было убийство! Называйте вещи своими именами, – прервал Кратос.

– Вот всё, что я могу сообщить Совету, – словно не замечая выкриков, продолжил Хранитель. – По закону Древних, пострадавший Род, также как и обвиняемый, лишены права голоса и могут лишь отвечать на вопросы членов Совета, если таковые им будут заданы, – он сделал паузу и продолжил, уже обращаясь прямо к Кратосу. – В случае нарушения закона данные представители Рода будут изгнаны из Совета и опозорены перед своим Родом.

Хранитель замолчал, словно призывая Кратоса сказать ещё хоть что-нибудь, но тот был не глуп и предупреждение услышал. Терять столь выгодное место из-за гнева он не собирался. Выждав достаточную паузу, Хранитель завершил речь:

– Это всё, теперь слово за вами.

Он сел, вздохнув с облегчением, – его роль в этом крайне неприятном спектакле на некоторое время закончена. Взглянув на Моргала с извинением, он углубился в свои записи, спрятавшись за ними, как за стеной, лишь бы не слышать того, что сейчас будет происходить.

Все молчали. Наконец, представитель Верлофов, Мириус, встал:

– Давайте я озвучу то, о чём каждый из нас думает. Если рассматривать факты, то выходит – Лиара безоговорочно виновна. Но ведь есть и человеческий фактор, о котором мы не имеем права забыть. Я знаю её, она дружна с моим сыном, хоть, скажем честно, это было не очень по нраву её деду. Коэл, Лорний и Лиара часто играли в нашем доме и поверить в то, что она убила человека, намеренно убила, мне сложно.

– Разговор не идёт о вашей вере, – Финия смотрела не на Мириуса, а на почти истёртые знаки Древних, когда-то вырезанные на столе. – Мы рассматриваем возможное убийство. И у меня есть вопрос: способна ли она была его совершить? Я имею в виду – по своей силе. Подумайте, от Орнокса почти ничего не осталось, обугленные и переломанные кусочки костей да искорёженные части парадной одежды с родовыми символами и пепел.

– К чему вы клоните? – Хранитель оторвался от своих документов. Финия встала. Как и большинство Орлов, она была высокой, возможно даже, чуть более высокой, чем это было нужно, чтобы оставаться привлекательной.

– Я хочу сказать, а по силам ли такое девочке? Насколько мне известно из общей истории Древних, сила молний очень трудна в овладении и контроле, требует долгих лет практики. Моргал, владеет ли твоя внучка таким уровнем силы?

Она смотрела на него ровно, возможно, впервые за несколько лет, но в глубине глаз всё равно читалось извинение. Чувство вины, что она не смогла отговорить своего мужа Иссилиара от дурной идеи, в которой вместе с ним пропали и сын Моргала Латрис, и его внуки Элиан и Норний, съедала её изнутри. В этот момент Моргал осознал – за этим столом у него больше союзников, чем обвинителей. Уже открыто выступил Мириус, а теперь и Финия ясно дала понять, что не собирается взваливать вину на Лиару. Учитывая и визит Жреца, всё могло сложиться благополучно. Справившись с неожиданным подъёмом, он отвечал спокойно:

– Мой дед обуздал силу молний, но я ни разу не видел, как он использовал её. Гейр может освоить технику, она доступно описана в Архивах Рода, но чтобы воспользоваться ей и не пасть после этого обессиленным на несколько дней, мало быть Гейром. Я не видел останков, но, опираясь на рассказ Хранителя, могу сделать вывод – либо моя внучка самый сильный из всех когда-либо существовавших Гейров в нашем Роду, включая самих Древних, – он замолчал, чтобы каждый чётко осознал сказанное, – либо она первый Ситан за последние три сотни лет, – Моргал смотрел, как меняются лица сидевших за столом – всех, кроме Жреца. Даже намёк на возникновение людей, обладающих силой Древних на таком уровне, в любом Роду, означал переворот в ходе истории. Теперь это уже не простое разбирательство.