Засыпав яму наполовину, Лорний взял саженец Нирвы, буквально на несколько секунд опередив Кратоса, из-за чего тот покраснел от злости. У Латара возникло ощущение, что дядя сейчас ударит племянника или закричит, но тот сдержался, лишь сжал кулаки. Реакции никто не увидел. Все смотрели на старшего сына Орнокса, Лорния, сажавшего над отцом молодое родовое древо.

Когда он закончил и снова взял в руки лопату, Врааны засыпали останки землёй. После каждый обошёл вокруг Нирвы и вылил несколько капель из ритуального пузырька, принесённого из дома. Капли символизировали слёзы рода о безвременной потере.

Лорний и здесь опередил Кратоса – последнему пришлось идти за Латаром, ибо среди сыновей он встать не имел права. Совершив священнодействие, старший сын прямиком направился к дому, Орникс с Латаром последовали за ним.

Позже каждый из рода Враанов совершал те же действия, которые только что завершили члены семьи ушедшего. Опрокидывая небольшой пузырёк и поливая только что посаженное дерево буквально по капле, они проливали последние слёзы об ушедшем главе рода. Свежевскопанная земля быстро напиталась влагой и вскоре стала мокрой от пролитых слёз.

Обратный путь оказался намного короче, быть может, оттого, что ночная тьма скрыла половину дороги, а может, просто Лорний шёл слишком быстро, а братья от него не отставали. Кратос же, видимо, желая снова оказаться во главе хода, слегка замешкался возле самого дерева, но совершившие обряд уже не вставали за ним, а уходили вслед за впереди идущими. Поэтому он оказался где-то посередине процессии и вернулся в дом одним из последних. Придя домой, Латар хотел было уйти на крышу, как у него уже завелось в последние дни, но Лорний схватил их с братом за руки и сказал:

– На старый чердак, бегом! Ждите меня там.

Он стремглав унёсся в другую часть дома, но в голосе его звучали до этого неслыханные нотки приказа, и спорить с приказом совсем не хотелось. Братья побежали, куда велено.

Чердак был у той части дома, которую использовали наиболее редко. Раньше братья иногда играли на нем, представляя себя великими воинами прошлого. И сейчас, несясь через весь дом что есть мочи, Латар ощутил то же чувство, что и в детстве – бег, прятки, перегонки, шуточные бои, обучение Танцу Враанов, но при первых звуках ночного колокола – домой, к отцу, слушать о Первых Предках и Древних.

– Зачем нам его здесь ждать? Знаешь, что он задумал? – спросил Латар, ещё даже не переведя дыхание.

– Говори тише, – Орникс прикрыл люк, оглянулся, будто кто-то мог их услышать, – возможно, догадываюсь, но лучше подождём, пока сам не скажет.

Ждать пришлось на удивление долго.

– Я проверял, в порядке ли мать, – было первое, что сказал Лорний, пролезая в люк. – Она держится, но вы за ней всё-таки приглядывайте.

Закрыв люк, он жестами позвал братьев за собой, отведя в захламлённый угол, и начал шёпотом:

– Я не доверяю Кратосу. Вы оба знаете Лиару, я говорил с Коэлом, они близкие друзья, она никак не могла этого сделать, – не увидев возмущённой реакции со стороны братьев, он продолжил. – После неудачной и непонятно кем организованной попытки забрать её из дома Элеро под конвоем, Совет назначался трижды, но так и не состоялся. В первый раз не было представителя Враанов, на что Моргал и указал, а на вторые два не явился Жрец. Я слышал, что в последний раз он прислал вестника, известившего членов совета и Хранителя, что раньше похорон Совета быть не может. Помните, день назад дядя был в ярости? – Орникс кивнул, Латар пожал плечами. Младший Враан старался видеть дядю как можно реже, по его мнению, тот постоянно был в ярости. – Так вот, это был день третьего Совета.