Станут. Я сделаю для этого все возможное.

Мысли вместе с воинственным задором начали постепенно утихать. Слабость, жадно вцепившись в сознание, утягивала все дальше во мрак, и я покорно ей сдалась, закрыв веки.

Все темнее… Все тише и тише… и…

— Мря-у-у-у! — раздается прямо над ухом, и я вскакиваю с кровати как обожженная огнем.

— Мацио!

Кот, с недовольством сверля меня изумрудными глазищами, продолжал вопить — злобно и в то же время жалобно. Не сдвигаясь с места, урчал, шипел и завывал.

О боги.

Я точно знала, что означает это ужасное сочетание звуков.

— Тебя что, не покормили? — выдохнула мрачно, мысленно ругая того, кто был сегодня ответственен за кормежку кота.

Мяукнув чуть тише, будто выдав положительный ответ, он притих и сел, продолжая сверлить мое лицо требовательным взглядом.

— Но слуги уже спят, Маци, и… Ох, ладно. — Я схватила со спинки стула халат, накинула поверх нательного платья и протянула к неугомонному питомцу руки. — Идем. Я что-нибудь придумаю.

Придумать-то я придумала…

А вот на практике все оказалось куда сложнее. Я знала дорогу до кухни — это почти победа. Но вот где отыскать еду для наглой морды, в каком из котелков, не имела ни малейшего понятия.

В огромном помещении кухни, разделенном на две равные части большой каменной аркой, царила темнота, разгоняемая лишь бледным светом луны.

Темно. Холодно. И немного страшно.

Если бы не кот на руках, я испугалась бы первой тени или громкого стука собственного сердца и стремглав бросилась бы прочь. Но тихо урчащий Мацио вселял в меня уверенность, поэтому я спешно двинулась вдоль тумб, заглядывая в котелки в поисках чего-нибудь мясного и подходящего для кошачьего желудка.

Конечно, проще было бы отправиться в крыло прислуги и попросить у кого-нибудь помощи. Гораздо проще.

Однако моя треклятая сердобольность проснулась именно с этой мыслью, и тревожить сон умаявшихся за день слуг я не решилась.

После пятиминутного поиска я наткнулась на отварную куриную грудку, которую подавали на ужин. Целый котелок! Не выбросили. По крайней мере, сегодня. А вот завтра наверняка уничтожат, как и прочие остатки еды, коих здесь оказалось немало.

Надо бы взять это на заметку и приказать, чтобы всю свежую целую пищу доставляли в деревни для бедных и нуждающихся. Мой брат именно так и поступал, а вот лорд Тхайден, похоже, придерживается иных порядков. Какое ужасное расточительство!..

Подавляя вспыхнувшее негодование, вновь связанное с женишком, я отпустила Мацио, наложила в миску курицы и поставила перед его белой мордашкой. Кот вначале принюхался, а затем глянул на меня, словно бы говоря: «Что ты мне подсунула, странная кожаная женщина?»

В ответ развела руками.

— Что есть, то и ешь. Не капризничайте, мистер Важность.

Кажется, поняв, что иное более изысканное блюдо волшебным образом перед ним не возникнет, он принялся за поздний ужин.

А я вздохнула с облегчением, ощущая себя истинным победителем этого дня. И меню составила, и к балу начала готовиться, и даже кота накормила! Превосходно.

Сама себя не похвалишь — вовек никто не похвалит.

От радости принялась напевать под нос детскую песенку, которую исполняла Айлона своим деткам, а после ее смерти эта обязанность легла на мои плечи. Аталь и Дани, по их словам, выросли из того возраста, когда им необходимо слушать колыбельные перед сном, но время от времени все равно упрашивали усладить слух любимой песней. Она успокаивала их тоскующие сердца, обволакивая теплом и нежностью. И мое тоже.

Перекатываясь с пятки на носок, не прекращая пения, я слишком поздно уловила чужое дыхание и твердый шаг, известивший, что неизвестный остановился прямо за моей спиной. Очень близко.