Войдя в кабинет, останавливаюсь, пока Юдин идет к своему столу, по дороге бросая на кожаный диванчик черную папку с документами.
– Запри дверь и иди сюда, – произносит он сухо, сбрасывая пиджак и стягивая галстук.
– Что-то случилось? – дрожащим голосом спрашиваю я, запирая дверь на замок.
– Случилось. Подойди, – напряженно произносит он, и я двигаюсь в его сторону.
Как только подхожу и останавливаюсь в шаге от него, Юдин хватает меня за локоть и рывком загибает над столом. Вторая рука тут же срывает с меня леггинсы вместе с трусиками.
– Что вы делаете? – пытаюсь выпрямиться, но одной рукой он давит мне на спину. Я слышу, как сзади бряцает пряжка ремня. – Пустите! Я не хочу! Вы сказали, что я буду… приходить только ночью!
– Мои деньги – мои правила, – рычит Юдин. – Не дергайся.
Глава 12
Тоня
Можно ли считать изнасилованием половой акт, если я возбуждена? Если хочу этого монстра не меньше, чем он меня? Если еще со вчерашней ночи во мне такая тоска, что я готова раздвинуть ноги, несмотря на пережитое унижение?
Спустив мои леггинсы до коленей, через пару секунд святослав Михайлович пристраивает головку у моего входа и проскальзывает на полную длину. Я ахаю, и мои глаза закрываются от ощущения наполненности.
– Веди себя тихо, – рычит Юдин.
Одной рукой он продолжает давить мне на спину, а второй хватается за бедро. Отступает и снова проскальзывает внутрь.
– Мокрая, – довольно заключает он. – Всегда готовая, – рычит, и следующий толчок выходит жестким.
Я невольно поднимаюсь на носочки и распахиваю рот в беззвучном вскрике. Хватаю воздух и прикусываю губу, чтобы не начать стонать, когда он быстро и ритмично вколачивается в меня.
По кабинету разносятся шлепки наших бедер и громкое дыхание.
Я переполнена противоречиями. Мне не должно нравиться такое отношение. Я не должна хотеть мужчину, который считает меня своей игрушкой. И все же хочу. Так сильно, что уже через несколько толчков я кончаю. Юдин не дает мне отдышаться и пережить оргазм. Он продолжает, как и прежде, врываться в мое тело в сумасшедшем ритме. Карательном, жестком, но таком сладком, что это неизменно ведет меня к новой порции удовольствия.