– Тогда, – пожал плечом Локи, – тебе бы понравилось в Йотунхейме. Ну, – принц замялся, – если, конечно, ты прибудешь туда одетая в четыре шубы и ненадолго, а не останешься там жить.

– Там больше звезд? – подняла брови Сигюн.

– Кроме звёзд там очень часто бывает в небе изумрудное сияние. Яркое-яркое и огромное, иногда на половину того, что может глаз увидеть, – снова вздохнул принц, вспомнив неприглядные, холодные горы и долины своей родины, бескрайний Железный Лес, в свете прекрасного сияния выглядевший особенно страшно. Изогнутые стволы в полумраке и зеленом свете казались восставшими скелетами, их ветки тянулись в небо, будто костлявые высохшие руки. – Моя королевская мантия зелёная, как у всех конунгов Йотунхейма именно из-за нашего света. Он освещает по ночам моря льдов, а вокруг него рассыпаются созвездия.

– Вы такие счастливые – часто видите звёзды!

– Здесь, – Локи нахмурился, – считается странным, если кто-то долго смотрит на них. Все так преисполнены собственным величием, что если застанут тебя любующимся небом, или сосредоточившимся на тишине, жди того, что тебе станут смеяться в спину. Так что не очень-то увлекайся этим на людях!

– Я не люблю толпу. А уж азгадская знать мне совсем не понравилась…

– В любом из миров таков высший свет, – ответил Локи. – Привыкай. Ты теперь жена одного из принцев-наследников, так что тебе придется частенько бывать вот на таких балах, пирах, охотах…

– Что-то не хочется. Давай ты снова устроишь какой-нибудь погром, тебя отправят в темницу…

– Ты просто прелесть....

– …а я попрошусь вместе с тобой. У меня будет достойное оправдание для нежелания веселиться, да еще и в глазах всех я буду чистейшим примером верной и любящей жены! Попаду в двух зайцев разом! – Сигюн заулыбалась до ушей. Локи хмыкнул.

– И терпеть твое присутствие сутками в закрытой камере? Теперь я жалею, что почти бессмертный – мне придется долго искать способ покончить с собой!

– Я хочу лечь спать. Пойдем? – девушка робко взяла мужа за руку. Тот её не отдернул и даже позволил её пальцам переплестись со своими. Сигюн на цыпочках прошествовала к расстеленной кровати.

Локи, позволив жене улечься, заглушил свечи и снова уселся в кресло напротив. Уже во второй раз он заметил, что при попытке погасить свечи магией те, что стоят на прикроватном столике, продолжают весело трепыхаться пламенем.

– Я слышала о тебе немного другое, – принцесса расправила манжеты ночного платья. – Это последнее заключение сделало тебя таким неуравновешенным?

– Это мой вынужденный брак, родня и злоупотребление вином и магией сделали меня неуравновешенным. И темница – устал там сидеть, – сказал Локи. Тут он проникновенно посмотрел на жену, – скоро пройдёт.

– Сначала тебе не придают значения. Потом случается катастрофа. Не буду повторять чужих ошибок, – мудро заключила Сигюн и легла на бок так, чтобы было видно выражение лица мужа.

Локи задумчиво потёр тонкими пальцами переносицу.

– Всё-таки ты не сказала – зачем ты так усиленно лезешь на рожон? Этот брак никогда не будет настоящим, могу гарантировать!

– Гарантии Бога Вранья! – пробурчала Сигюн в подушку. – Я не так глупа, как Братство Двергов!

Локи хрюкнул, растеряв весь подавленный настрой, и машинально коснулся кончиком языка уголка верхней губы, где особенно жестко прошлась игла разъяренного гномьего кузнеца и оставила глубокий, неприятный и крепкий стежок.

Так у популярной азгардской поговорки «не верь бастарду, не верь ётуну!» появилась третья часть.

«Не верь колдуну».

– Хочешь сказать, что добьёшься моей любви и нежного обожания?

– Хочу сказать, что упаси меня небо от твоей любви – ты не знаешь меры с врагами. Значит, с возлюбленной у тебя меры не будет никакой! Впрочем, прошел всего день – а ты, видимо, по мне соскучился.