После смерти мамы отец стал жестоким. Именно тогда он и получил другое прозвище – «Лорд Тьмы». Казни пошли одна за другой. Воры, насильники, разбойники даже надеяться не могли отбыть наказание в тюрьме. «Голову с плеч» и «Где там мой палач»? Вот и весь сказ.

«Косили» бандитов направо и налево, но даже тогда отец не переходил границы – женщин и детей не казнил, а если кто к ним жестоко относился, то карал. Именно так, как я описал раньше. Привет, голова с плеч!

Помню, как отец узнал о рабовладельческом трактире на краю княжества. Там реально торговали людьми и местные об этом знали. Такая себе избушка Бабы Яги в лесу – селюки подозревают и стороной обходят на всякий случай. Один только отец не знал.

А когда узнал, то очень рассвирепел. Взял с собой десяток служивых и ускакали они на рассвете, вооружённые до зубов. Очень папа не любил, когда детей обижают.

Резня была страшная. Говорят, что кровь текла рекой и трактир стоял в луже крови, так это выглядело. Люди ещё долго пересказывали слухи о диких воплях изнутри, об убегающих посетителях, волочащих за собой свои же кишки. Досталось всем. Как тем, кого сдали местные, так и случайным посетителям злачного заведения. Убили всех кроме детей. Дети потом вышли на улицу вместе с отцом. Он весь в крови будто ведро красной краски вылили на голову – они улыбаются и машут, чистенькие и довольные. Отец детей в местный интернат сдал, там их накормили, а потом, кому приёмных родителей нашли, кому родных отыскали. Все были довольны, кроме хозяина кабака, который на берёзе висел и ножками покачивал – не помиловал его отец. Люди местные хвалили папку, в ножки ему кланялись, мне ещё долго посылки со сладостями приходили, хотя я уже вырос из этого всего. А потом отца убили…

Всё-таки перешёл он кому-то дорожку с этим рабовладельческим бизнесом. Кому-то настолько влиятельному, что тот смог против самого Лорда Тьмы пойти. Я точно не помню, что произошло, и не знаю, кто это был. Я вообще спал у садовницы под боком, поэтому и жив остался. Убийцы первым делом в мою спальню ворвались, мечами в куклу, которую я из одеяла сделал, потыкали и подожгли кровать.

А я спал крепким сном и за грудь блондиночки держался, как за кружку с пивом. Потом слышу грохот, шум, крики. Думаю, опять папаня буянит и с боку на бок переворачиваюсь, а Нинель меня в бок толкает.

– Проснитесь! Проснитесь, княжич! Беда!

По её тону я и понял, что зло пришло в дом. Вскакиваю, джинсы натягиваю, а ремень ускользнуть пытается. Я его за хвост и об пол.

– Чибик, ты куда это собрался?

Чибик – это мой мимик, всё, что осталось от мамы. Сгусток энергии, говорящий гадости, но он ещё и друг, хоть и трусливый немного.

– Что он говорит? – спрашивает девчонка, она уже прыгает, пытаясь натянуть джинсы. – Что там происходит? Спросите его, княжич!

«Спроси меня подкаблучник, – хихикает Чибик, – хозяйка даёт добро».

– Отвали! И быстро залезай на место ремня!

Он извивается, как уж, и всячески сопротивляется, но я сильнее.

«Не хочу! Надоело нюхать твои портки. Давай кольцом стану, подставляй палец!»

– Ага, а у меня штаны спадут. Не нужно было избавляться от кожаной конкуренции, теперь отрабатывай.

Чибик понял, что сглупил, когда от настоящего ремня избавился и перестал сопротивляться. Я потуже затянул пояс и начал искать кроссовки.

«Ману подготовь, – посоветовал ремень, – я чувствую магические эманации. Вспышки энергии как на орбите Трехлуния, бьют жёстко, не жалея. Расправятся маги с отцом и за тобой придут. Я бы через окно уходил»

– Что?! – я вскакиваю, и девчонка отползает на противоположный край постели, прикрывая грудь. Стеснительная, блин. – Что с моим отцом? Где он?!