Хотя пока придется, раз уж Хюльда здесь работает. Если только он не убедит ее поменять работу или вовсе сменить сферу деятельности, но он сильно сомневался, что ей понравятся эти идеи.

– Семьдесят лет, – пробормотал Мерритт.

Бэйли выгнул бровь.

– Простите?

Мерритт скрестил руки на груди.

– Семьдесят лет, как Соединенные Штаты стали суверенной нацией, с собственными законами и правилами. Напомните-ка еще раз, в каком американском университете вы получили диплом?

Бэйли улыбнулся, не разжимая губ и едва приподняв их уголки, и прошел мимо Мерритта, направляясь в сторону библиотеки, если Мерритту не изменяла память. Сделав глубокий вдох, Мерритт повернулся к лестнице. Остановился и оглянулся на мисс Ричардс.

– Полейте чертово растение, – он ткнул пальцем в сторону папоротника и начал спускаться, Хюльда следом за ним. Она молчала, пока они не достигли нижнего этажа.

– Тебе нужно контролировать себя, – пробормотала она. – Люди плохо реагируют на сарказм.

Мерритт повернулся к ней.

– Это был не сарказм. Я говорил по существу, – он покачал головой, затем потер виски. – Ты разве не злишься?

– Злюсь. – Мышцы ее шеи были так напряжены, что, казалось, готовы лопнуть. – Конечно, я злюсь. Но я должна быть очень осторожна ради этой должности.

Мерритт вздохнул.

– Уокера даже не было рядом.

– Мистер Уокер не в пузыре живет. И мисс Ричардс, и мистер Бэйли отчитываются перед ним, – Она прижала палец к подбородку, минутку подумала, потом уронила руки. – Просто… Я видела Бет, когда она уезжала. Она и правда поехала добровольно, – так она говорила и раньше. – Но казалось, что она в замешательстве.

Мерритт потер глаза. Он так устал. Волнения из-за Бет лишь усугубили еженощные разговоры, которые не давали ему спать.

– Я бы тоже был растерян. Она приехала сюда, ожидая, что покинет дом лишь на ночь, а не навсегда.

– Не навсегда. Но… – Хюльда цокнула языком. – Я не знаю, как это выразить. В сильном замешательстве, – шумно выдохнув, она положила руки на бедра.

Мерритт помедлил.