– Бежал? Зачем? – смысл разговора не доходил до Шуке. Он как бы следил в пол уха за разговором, ведшимся за соседним столиком, – Куда бежал? – он услышал свой скрипучий смешок.

Леди Диерр повернула ладонь с растопыренными пальцами к себе, с удивлением воззрившись на неё, пока не поняла, что это именно её ладонь, а не чья-то еще. Успокоившись на этот счет, она быстро зачастила:

– Так вот… Бежал он… судя по всему… сюда. И может быть… к тебе. И ты должен нам о нем сказать… если видел его. Понял?

– Понял? – Шуке потряс головой. – Не-е-е… Нет его здесь. Я бы его узнал, конечно. Да и зачем ему бежать сюда?

Гостья, сфокусировав, наконец, на его лице свой взгляд, кивнула:

– Ну тогда ладно. Тогда ладно. Ладно. Но учти… – ладонь с четырьмя пальцами снова повисла между ними, – Учти… Ни-ни. Никому ни слова!

– Да кому ж я тут расскажу? – удивился и даже обиделся Шуке.

– Если что, учти. Предупредила! Это очень, очень, очень серьезно. Очень! Очень! Это касается безопасности государства. И если ты не сообщишь по инстанции… Очень плохо будет. В первую очередь тебе.

Они еще какое-то время о чем-то беседовали, но смысл дальнейшей беседы совсем ускользал из затуманенных голов. В конце концов оба погрузились в блаженную дрему. Очнулись разом, ощущая приятную легкость и небольшую усталость. Последняя часть разговора почти изгладилась из головы смотрителя. В голове же гостьи, учитывая, что для нее напиток был внове, кажется и вообще стерся из памяти. Она легко встала. Попыталась что то сказать, но обруч молчал. Госпожа Диерр удивленно провела по нему пальцем и тот своим оловянным голосом произнес:

– Проводи меня до моей комнаты, Смотритель.

У раскрывшейся двери спецпосланник повернулась к Шуке и посмотрела ему в глаза. Казалось, она силилась вспомнить что-то. Очевидно подозревала, что наговорила лишнего. А вот чего лишнего – припомнить не могла. Затем мысленно махнув рукой, провела оценивающим взглядом снизу вверх по фигуре Шуке, вновь остановившись на лице.

– Заходи! – велела, отступив в сторону и пропуская Шуке в комнату. В этом не было ничего удивительного. На Зар-Тенарре любая аристократка (а Сонни-Масс-Диерр вне всякого сомнения аристократка. Об этом говорило все её поведение), любая аристократка имела право на любого мужчину. Отказать ей – означало нанести смертельное оскорбление и навлечь на себя кучу неприятностей. Шуке даже не пришло этого в голову. Он лишь волновался, что из-за длительного отсутствия практики может оказаться не на высоте, не исполнив долг мужчины и хозяина. Но когда через полтора квоха Шуке выходил из комнаты, по благожелательному поведению гостьи понял, что с поставленной задачей справился вполне успешно.

Утром, позавтракав, спецпосланник пожелала перед дорогой еще раз уединиться с Шуке, после чего, потрепав его по щеке, усталая, но удовлетворенная проделанной работой, встала на парадную платформу и исчезла. Через непродолжительное время с орбитальной станции поступил сигнал о её отбытии.

После отъезда спецпосланника Шуке облегченно вздохнул. Он честно исполнил обязанности доброго хозяина и ответственного подчиненного. Судя по всему и высокая гостья осталась вполне довольна результатами миссии. Но вскоре Шуке начали одолевать некие, неясные еще, но ядовитые предчувствия. Они скреблись в мозгу, отравляя душевное спокойствие, не давая покоя. Он давно отвык так много рассуждать. От непривычной нагрузки кружилась голова. Шуке выкидывал настырные мысли из головы, но те, сделав вид, что смирились, в самый неожиданный момент вновь исподтишка вползали в мозг. И чем дольше он размышлял, тем дальше уводила цепочка логических умозаключений. Мысли становились все тревожнее и тревожнее, принимая порой какой-то угрожающий, пугающий, ужасающий масштаб. Теперь, как он не пытался отогнать их от себя, каясь в излишней мнительности, чувство неуверенности всё сильнее охватывало его. Из памяти понемногу принялись всплывать те части разговора со спецпосланником, что до сей поры скрывались за туманной пеленой опьянения.