– Вы совершенно правы, сэр, но надежда, как известно, умирает последней, – довольно четко на английском языке ответил Матвей.

Лангсдорф остался явно довольным его ответами.

– Изрядно, Андрей Петрович! Во всяком случае, прошу вас сообщить мне дату экзамена Матвея Степановича в университете.

– Обязательно, Григорий Иванович! – возликовал тот. – Ведь поддержка действительного члена Петербургской академии наук бесценна!

– Просто я уверен, что почетный член Петербургской академии наук, к тому же профессор Петербургского университета не может, просто не имеет права не подготовить достойную себе смену, – улыбнулся академик.

У Матвея на глазах навернулись слезы. «Какие же все-таки друзья у моего покровителя!» – благодарно подумал он.

Очередной стук в калитку заставил всех заинтересованно повернуться в ее сторону. Флотский офицер в чине капитана 1-го ранга направился к крыльцу.

– Никак Фердинанд Петрович пожаловал! – оповестил присутствующих Андрей Петрович и, спустившись с крыльца, крепко пожал руку вновь прибывшему. – Барон Врангель. Фердинанд Петрович. Бывший капитан военного транспорта «Кроткий», – представил он его своим друзьям. – За вами, однако, не угнаться, Фердинанд Петрович! Всего два года тому назад по возвращении из кругосветного плавания вам был высочайше пожалован чин капитана 2-го ранга, и вот на тебе – уже капитан 1-го ранга!

Все, представляясь, пожимали новому для них человеку руку и с интересом присматривались к нему.

– Да просто повезло, Андрей Петрович, – смущенно пояснил тот. – Меня буквально только что назначили главным правителем Русской Америки. А по сложившейся традиции на эту должность назначают флотских офицеров только в чине капитана 1-го ранга. Вот меня досрочно и повысили в чине.

Друзья многозначительно переглянулись.

– А по окончании вашей службы в Российско-Американской компании вас непременно, опять же по сложившейся традиции, произведут в контр-адмиралы. Вот такая получается незадача, господа! – весело рассмеялся Андрей Петрович, с удовольствием поддержанный окружающими.

Врангель только развел руками.

В зале гостей встречала Ксения.

– Ксения Александровна, – представил ее Андрей Петрович. – Моя супруга и хозяйка этого дома. Прошу любить и жаловать.

– Я бы с превеликим удовольствием последовал вашей рекомендации, Андрей Петрович, – произнес Лангсдорф, галантно целуя ее руку. – Вы блестяще подтвердили характеристику, данную вам покойным государем, назвавшим вас опытным разведчиком, коль смогли найти такое сокровище. Однако гоню прочь от себя подобную шальную мысль, помня о том, как вы пытались вызвать на дуэль самого Ивана Федоровича Крузенштерна на острове Нукагива в Тихом океане.

Ксения ахнула, с испугом глянув на супруга.

– На какую это еще дуэль?! – вскинулся Беллинсгаузен. – Почему я об этом ничего не знаю? – Он гневно посмотрел на Андрея Петровича. – Тоже мне друг называется!

– Успокойтесь, Фаддей Фаддеевич, прошу вас! Андрей Петрович ни в чем не виноват перед вами. Дело в том, что камергер Резанов попросил присутствовавших при этом конфликте сохранить все в тайне.

– И кто же были эти самые «присутствовавшие»? – уже спокойнее, но все же с вызовом спросил тот.

– Я и Юрий Федорович Лисянский, капитан «Невы», – пояснил Лангсдорф.

Было видно, как Фаддей Фаддеевич постепенно отходил от обиды.

– И в чем же была причина конфликта? – уже с заинтересованностью спросил он.

– Крузенштерн позволил себе, мягко говоря, нетактично отозваться об офицерах гвардии.

– Ай да Андрей Петрович! – контр-адмирал с гордостью посмотрел на друга. – Да я бы непременно сделал то же самое! – и порывисто обнял его.