– «Девятнадцатое октября»? – не понял Андрей Петрович.
– Это день открытия Царскосельского лицея в тысяча восемьсот одиннадцатом году, – пояснил Матюшкин.
– А вы бы не смогли прочитать их для меня?
– Отчего же, Андрей Петрович? Только я прочитаю их так, как учили нас в лицее.
Он вышел на середину каюты и, вздернув вверх правую руку, с подъемом продекламировал:
Андрей Петрович вскочил из кресла и бурно зааплодировал.
– Бесценные строки великого поэта! – воскликнул он. – Вы можете гордиться, Федор Федорович! Далеко не каждому дано услышать подобное о себе из-под пера самого Александра Сергеевича! – ученый быстро подошел и обнял смущенного Матюшкина. – Есть тост, господа! – никак не мог успокоиться он, находясь под впечатлением. – Поднимем бокалы за бесценный талант Александра Сергеевича Пушкина, посвятившего сии изумительные строки мореплавателю Федору Федоровичу Матюшкину, без всяких сомнений, будущему адмиралу флота российского!
У лейтенанта на глазах выступили слезы.
Когда осушили бокалы до дна и закусили мадеру шоколадом, Врангель, вдохновленный тостом, не менее эмоционально произнес:
– Сразу виден не только офицер гвардии, не только известный ученый, не только кавалер трех высших орденов Российской империи, но и признанный литератор. Правильно говорят, что если человек талантлив, то он талантлив во всем. А посему предлагаю наполнить бокалы за здоровье уважаемого Андрея Петровича!
После второго тоста закусывали уже основательно. Неприятный осадок, оставшийся после сообщения капитана о восстании в Петербурге, незаметно рассосался, и настроение офицеров заметно улучшилось.
Андрей Петрович обвел взглядом уже несколько успокоившихся собеседников. Затем взял в руку бокал и поднялся из кресла.
– «Алаверды!», как говорят на Кавказе. Что в переводе означает ответный тост.
– Вы что, Андрей Петрович, и там успели побывать?! – непроизвольно перебил его искренне удивленный Врангель.
– Я некоторое время провел в Пятигорске, – не стал раскрывать тот причины посещения курорта и продолжил: – Я благодарен Фердинанду Петровичу за пожелание мне здоровья. Это очень хорошее пожелание. Я же, в свою очередь, хотел бы увидеть его с тяжелыми, шитыми золотом эполетами с черными орлами на плечах. Быть вам, Фердинанд Петрович, полным адмиралом! Только все-таки хотелось бы успеть увидеть эти эполеты своими собственными глазами. Так что поспешайте, господин капитан-лейтенант, прошу вас!
И все трое, рассмеявшись, осушили бокалы.
– Как бы то ни было, господа офицеры, а жизнь, несмотря ни на что, все-таки продолжается! – подвел итог Андрей Петрович.
Глава четвертая
В отчем доме
14 сентября 1827 года под гром орудий бастионов и приветственные возгласы почти всего населения города, собравшегося на пристани, военный транспорт «Кроткий», завершив кругосветное плавание за 2 года и 21 день, отдал якорь на Кронштадтском рейде.
Радость возвращения оказалась омрачена печальной вестью – незадолго перед этим скончалась матушка Андрея Петровича. Ксения рассказала, что в последние свои дни матушка все время плакала, сокрушаясь, что не успеет проститься с ненаглядным Андрюшенькой. Ее дочери, как могли, утешали матушку. Но разве можно утешить материнское сердце… И уже в самый последний момент она прошептала, что слава богу Андрюшенька успел проститься хоть со своим батюшкой перед его кончиной.