– Господин Хансен, – обратился он к наставнику, – могу я задать вам вопрос, который не связан с уроком?

Учитель кивнул, одарив мальчика вопросительным взглядом.

– Сегодня на утренней прогулке мы видели, как рабочие в саду собирали большой павильон, – начал Ксанди. – Он собирался легко, как игрушка, нужно было одну часть присоединять к другой и так далее. Детали были очень красивые, и мы решили спросить одного рабочего, что будет в павильоне. – Мальчик нахмурился. – Он сказал, что не знает.

– Что же Вас смутило, Ваше Высочество? – удивился господин Хансен.

Ксанди, ковыряя край учебника пальцем – дурная привычка, от которой его все безуспешно пытались отучить, – ответил:

– Я подумал… Как можно работать, строить что-то и даже не знать, зачем это делается?

Наставник отложил бумаги, поправил очки, сползавшие по тонкому носу, и понимающе улыбнулся.

– Это отличный вопрос, Ваше Высочество. И очень сложный. Видите ли, – он зачем-то еще раз поправил очки, будто бы они мешали говорить, – по сути, все люди делятся на приказчиков и исполнителей. Первые – люди, которые все просчитывают, продумывают и указывают остальным, что нужно сделать. Это требует большого труда, сообразительности и ответственности. Они вполне точно знают конечную цель своей деятельности. Другие же – а их, поверьте, гораздо больше – люди, которые волею судьбы становятся исполнителями. От них зачастую не требуется размышлять, они лишь выполняют то, что им говорят, и о конечной цели своих действий они вполне могут не знать, что, впрочем, их вполне устраивает.

– Но как же можно не думать о том, что ты делаешь? – возмущенно выпалил Ксанди.

Господин Хансен улыбнулся еще шире.

– Не стоит недооценивать труд исполнителей. Ведь именно благодаря им появились многие могущественные империи и королевства.

Ксанди, глядя на собственное отражение в очках наставника, с интересом спросил:

– Но… Кем буду я, когда стану королем?

– О, Ваше Высочество, Вам уготовано стать исполнителем. Исполнителем воли народа, я имею в виду. Но, в отличие от многих, Вы будете точно знать конечную цель, – мягко сказал господин Хансен.

На лице мальчика читалось искреннее удивление. Немного поразмыслив, он возразил:

– Но что, если я не хочу быть исполнителем? Что, если… я сам хочу все просчитывать, продумывать и распоряжаться своими действиями?

Очаровательная улыбка господина Хансена испарилась. Очевидно, вопрос застал его врасплох, так как он отпрянул от Ксанди, распрямился и, прочистив горло, произнес:

– В этом мире каждому отведена своя роль, которой необходимо придерживаться. В противном случае миропорядок попросту рухнет, превратится в бесконечный хаос. – Он внимательно оглядел мальчика, словно пытаясь угадать его мысли. – Ваше Высочество, Вам нужно принять свое назначение и неотступно следовать ему.

Ксанди не задавал более вопросов, потому разговор был окончен. Господин Хансен проводил мальчика долгим внимательным взглядом, пока тот не скрылся в дверях.

Далее Ксанди направился в свою часть дворца, чтобы подготовиться к следующему пункту распорядка своего дня – прогулке в королевском лесу. Надо сказать, что это был не просто променад: мальчик катался в открытой коляске, запряженной красивой серебристо-гнедой лошадью Ронни (зимой же наследник ездил в санях). Раньше Ксанди неизменно сопровождал кто-то из лакеев, а коляской управлял старый кучер Биргер. Но с прошлого года Ксанди разрешили ездить без лакея, и даже несмотря на то, что по всему пути их следования дежурили гвардейцы, старик кучер все равно иногда стал тайком позволять мальчику управлять коляской самостоятельно (хотя это было строго запрещено). С тех самых пор прогулка в лесу стала для мальчика самым любимым времяпрепровождением. В хорошую ли погоду, в плохую ли – Ксанди всегда с радостью выбегал из дворца, где возле ступеней его ждали запряженная Ронни, нетерпеливо переступавшая с ноги на ногу, и куривший папиросу кучер.