Порадуюсь за неудачи Багрова потом. У меня приём в клинике.

Нахожу Гуцула, информирую, что мне надо выехать. Он кивает, согласовывает это, кажется, с вышестоящими (но точно не с Багровым). И говорит быть готовой через пять минут.

В клинику мы подъезжаем за десять минут до моей записи. Я, как всегда, под конвоем из трёх охранников. Двое остаются в машине, один идёт со мной.

Хотя будь их воля, они бы пошли все, но больше трёх в клинику сейчас нельзя. У них что-то случилось, поэтому мы идём скромной компанией.

Доходим до кабинета. Гуцул остаётся возле него, а я захожу внутрь. Медсестра привычно забирает у меня малышку, а я сажусь рядом.

Когда у неё берут кровь, меня трясти начинает.

В последнее время я боюсь крови. Хоть ничего страшного в моей жизни не случилось, в мыслях накрутила.

Представляла тысячи картинок, как мы с моей дочерью…

Машу головой. Чёрт. Не могу. Страшно, что  все мои опасения сбудутся. Багров убьёт её, только бы насолить Хаджиеву.

Опять мутит, как только вижу красную жидкость на её маленьком пальчике.

Резко встаю, выхожу из кабинета. Пытаюсь поймать свежий воздух ртом, только бы этот запах медикаментов не чувствовать. Ага, как же… Тут всё ими пропитано.

– Вы куда? – слышится за моей спиной. – Вам нельзя.

– За водой, – отмахиваюсь.

– Одной нельзя, – говорит, вставая. Слышу по звукам.

– Не нужно, – осекаю его. – Я не сбегу. Моя дочь здесь. Я буду за углом и просто возьму воды. Минуту, Гуцул.

Мне всего лишь нужно побыть одну минуту в тишине. Нервы не выдерживают. Живу в вечном страхе за дочку. Кровь вообще не перевариваю. Обычно я отворачивалась, но сегодня…

– Одна минута, – чеканит охранник. Я быстрее иду по коридору и сворачиваю прямо к автомату с водой. Запихиваю в неё сто рублей и жду бутылку. Сама дотрагиваюсь лбом до холодного стекла. Знаю, что тут заразы немерено, но…

Хочу покоя.

Вот так немного постоять, пока моя бутылка двигается ко мне.

– А вот тут, господин губернатор, у нас педиатрическое отделение.

Как молнией бьёт. Все тело простреливает, и даже оторваться от стекла не могу. Но делаю это. Смотрю ошарашенно в отражение.

Мне послышалось, или?..

Нет.

И не привиделось.

Мой кошмар стоит за моей спиной. Замечает меня краем глаза и переводит взгляд на меня.

И тут же тёмные и чёрные глаза искрятся, словно в них костёр разожгли.

– Мы уже были здесь, – цедит сквозь зубы. – На этом закончим.

– Да-да, – лепечет рядом с ним заведующая этой клиники. – Мы тогда пойдём.

Я вижу в отражении, как все уходят. А ОН вместе со своей охраной направляется ко мне. Многого не надо – сделать пару шагов.

Быстрее беру бутылку, чтобы защититься. Разговаривать с  Хаджиевым нет никакого настроения. Он не помог мне. И не поможет.

Только оборачиваюсь, как рядом с лицом проносится его ладонь. Ударяется о стекло прямо возле моей щеки.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – усмехается, наклоняясь так близко, что мне становится дурно. Чуть не касается меня. – Что? В горле пересохло?

– Ты… – выдыхаю. – Я здесь с дочерью.

Губы превращаются в одну тонкую линию. Ноздри от злости раздуваются, вот-вот являя этот неконтролируемый гнев.

– С тво…

– Значит, с малявкой. Одна? Не верю. Ты с кем-то. Багрова здесь нет. А вот охранник… Подпортим ему нервы?

– Что?

Хаджиев неожиданно убирает свою руку. Присаживается, утыкается плечом в мой живот. И одним лёгким движением закидывает меня на плечо.

Он нормальный? Тут же люди! Тут же…

Стойте!

– Отпусти меня на пол! – бью его по спине кулаками. Варвар! Разве так можно? Хоть бы постеснялся! К тому же…

Это ненормально!

– И не подумаю.

– Плебей! – опять бью. Не шучу, когда вкладываю в удары силу. – Отпусти! Меня будут искать!