Словно во сне, я переношусь назад в прошлое, где этот мужчина швыряет мне в лицо пачку денег со словами: «Этого будет достаточно, чтобы о нашей связи не узнали в прессе».

В проницательных глазах отражается удивление и крайнее недовольство. Мужчина поджимает губы. А я впиваюсь взглядом в его холёное лицо, вновь изучая каждую черточку. Как тогда. Дома. На экране телевизора.

Да, Демид совсем не изменился. Тот же аккуратный изгиб бровей, уверенный взгляд с золотистыми искринками, чувственные губы искривлены, выдавая эмоции.

Плечи все такие же крепкие. А руки его — аккуратные, красивые. Привычный бронзовый загар, белоснежная рубашка. Король жизни. Все осталось по-старому, и даже сердце также пускается в пляс.

С лица Демида всего за мгновение сползает ехидная улыбка, предназначенная другу.

Не знаю, что может выйти из этой ужасной встречи, но я решаю все взять в свои руки. Коротко поздороваться и поскорее убежать. Отсюда. От него. От непрошенных воспоминаний.

— Здравствуйте, Демид Андреевич, — мысли сбиваются в кучу, единственное, что я могу — глупо назвать имя свое, которое и так Демиду известно. — Владислава Миронова.

— Добрый день, — неприятно полосует обезличенный ответ.

Пока Маркелов раздраженно осматривал меня с головы до ног, по спине бежали мурашки. Его цепкий взор неожиданно остановился на документах, которые я сжимаю левой рукой. Поддавшись трусливому порыву, я перекладываю темную папку в другую руку, но ореховый взор не сдвинулся с места.

Куда он смотрит? На мою руку? Или…

Подсознание тихо нашептывает невозможный ответ:

«Пальцы».

Он проверяет наличие обручального кольца.

Наконец, мы встречаемся глазами, а его потемневший взгляд безоговорочно затягивает в свою бездонную глубину. Снова. Я чувствую себя загнанной в ловушку.

Он до сих пор действует на меня так гипнотизирующе. Может, потому что когда Мишка был совсем маленьким, я мечтала, что Демид узнаёт о нем. Приедет, встанет на колено, как в лучших фильмах, скажет, что дураком был, и увезёт в сладкое королевство грёз. Но, к сожалению, это не романтичная мелодрама, это жизнь. И в этой жизни Демиду мы с Мишкой не нужны.

— Слав, ты на совещание шла? — голос Мирона звучит несколько раздраженно. И я отмираю, понимая, как глупо выгляжу в эту секунду: засмотрелась на Демида. Идиотка. «Мало» я от него тогда наслушалась...

Но воспоминания о мужской нежности и неутомимости до сих пор иногда укрывают. Против воли. Наверное, поэтому мне так сложно воспринимать другого мужчину рядом.

До боли я закусываю щеку, чтобы немного отрезветь от горьких эмоций. Сжимаю руку в кулак покрепче. Приклеиваю равнодушную маску к лицу. И как можно больше безразличия в глаза! Вроде нормально реагирую.

Я мотаю головой и прошу прощения у мужчин, что задумалась. О «работе».  Ага, до сих пор помню наш с ним контраст: темные загорелые мужские руки на светлой коже моего живота.

Черт! Черт! Черт!

Перевожу виноватый взгляд на Мирона и отмечаю крайнее недовольство в его глазах.

— Извините, мне вправду пора, — замечаю, оправдываясь. — Совещание сейчас начнётся.

Демид перестаёт пристально на меня смотреть и сухо поясняет.

— Да, я тоже спешу.

Разворачивается и уходит. Хоть бы он не в конференц-зал направился! Пожалуйста! Ну пожалуйста!

Мои молитвы не были услышаны. Рабочее совещание, очевидно, будет вести именно он. А у меня внезапно возникло ощущение, что ловушка захлопнулась. Только что.

*****

Слава богу, эта пытка подошла к концу. Сидеть с гордо расправленными плечами и ровной спиной под тяжёлым взглядом Маркелова мне было крайне тяжело. Смотреть на него сложно. Не смотреть — еще сложнее.