Адриан стоял напротив стола префекта и ждал ответа. Претор думал, почёсывая гладкий подбородок. Рядом с ним находился примипил центурион Квинт.

– Ну что ж, – наконец произнёс префект, поглядывая на сундук с золотом, который принесли сюда слуги Адриана. – Если нет более достойного претендента на престол, мы принимаем тебя, советник. – На последнем слове он сделал ударение нарочито, чтобы напомнить Адриану, кто он и, кто они – преторианцы.

– Вот и прекрасно, – удовлетворённо проговорил Адриан.

Квинт не мог больше стоять и просто безмолвствовать. Он любил императора и не хотел, чтобы престол занял ненавистный ему Адриан. Ибо, живя во дворце он давно изучил его личность и понимал, что от этого человека ничего хорошего ждать не следует. Наконец, Квинт заговорил с ноткой возмущения:

– Да как вы можете решать судьбу империи при живом императоре?

Префект ничего не стал отвечать. Было видно, что он всё ещё колеблется, но Адриан уже заплатил ему, и он не мог отказаться и вернуть полученное им золото обратно, уж слишком он любил деньги.

Адриан всегда недолюбливал честного центуриона Квинта и всё время искал возможность избавиться от него, но каждый раз ему что-то мешало. Он посмотрел на него с ненавистью и ответил спокойным тоном:

– Квинт, я знаю, что ты любишь императора, как и все мы, – последние слова он проговорил громко, словно хотел подчеркнуть, что он тоже его любит. – Но шанс на выздоровление августа равен нулю. – Адриан подошёл ближе к центуриону и положил свою руку ему на плечо. – Я понимаю, ты не можешь смириться с этим, но такова реальность. Это жизнь, друг мой. Кто-то умирает, а кто-то рождается. Да, боги порой несправедливы к нам, но кто мы такие, чтобы перечить их воле? – Адриан снял с пояса мешочек с золотом и передал его в руки Квинта.

Квинт долго не думал. Он был слишком честным, чтобы продаваться ненавистному ему Адриану за горсть монет. Вместо ответа он демонстративно показал своё пренебрежение и вышел из палатки на улицу.

Договорившись с префектом и остальными главнокомандующими, Адриан наконец вышел к воинам. Стоял он на довольно высокой небольшой сцене, предназначенной для выступлений на собраниях. Сундук находился тем временем внизу. Преторианцы уже были оповещены о приезде советника и собрались, чтобы выслушать его.

Как только советник открыл рот, преторианцы начали бросать в его адрес смешки и улюлюканье, выражая недовольство. Они знали, зачем он пришёл и цель этого собрания. Как и Квинт многие были преданы императору. Адриан злился. Лицо его становилось красным, но он пытался подавить свой гнев.

– Не быть тебе императором, старый пёс! – Крикнул один из преторианцев. Остальные же подхватили.

При подобной какофонии Адриан совершенно растерялся и не мог собраться с мыслями. Но тут он вспомнил про сундук с золотом. Он приказал принести его на сцену и пока преторианцы возмущались и кричали, он открыл крышку, обнажая монеты перед воинами. Те, кто стояли в первом ряду сразу заметили золото и перестали переговариваться. Тишина наступала медленно, словно пламя огня постепенно и плавно переходило с первых рядов и вскоре наконец настигло и последние. Вскоре внимание воинов переключилось на золото.

– Каждый получит по тысячу денариев! – Заговорил громко, надрывая связки Адриан. – Но при том условии, что вы присягнёте мне на верность.

Преторианцы начали снова переговариваться. Среди них находился и Квинт.

– Поднимите руки те, кто согласен и, клянусь, – он будет щедро вознаграждён.

Через некоторое время несколько преторианцев неуверенно подняли руки вверх. Те, кто стоял радом с ними упрекнули их, хотя, впрочем, вскоре и сами стали поднимать руки. Адриан удовлетворённо улыбнулся. Почти все гвардейцы держали руки навесу. Но Квинт более не мог молчать. Он растолкал людей и выступил вперёд, поднявшись на сцену. Адриан был более чем недоволен.