Воины зашумели, и я поторопил армейского сотника:

– Что в противном случае? Продолжай.

Офицер оглянулся на горцев, злобно прищурился и выдохнул:

– Если вы не сдадитесь, мы начнем уничтожать деревни яфтариев…

Мои воины не выдержали и едва не набросились на переговорщиков. Однако их остановил Вольгаст. После чего разговор продолжился.

– Это серьезное заявление, – сказал я. – Но если вы тронете гражданское население, вам придется за это ответить: племена подобного не простят.

– Зато мы удержим провинцию.

– Это вы так думаете. Но вы не правы. – Я посмотрел на жреца, который хранил молчание: – А ты что скажешь, служитель божий?

Он пожал плечами:

– Здесь и сейчас я всего лишь наблюдатель.

– А если мы ваших солдат, которых взяли в плен, перебьем?

– Королевство эту потерю переживет. – Жрец усмехнулся.

Я встал и указал переговорщикам на тропу:

– Уходите! Вас не тронут! А своему сотнику гвардии передайте, что зря он так сделал.

Жрец и королевский офицер протиснулись сквозь узкий живой коридор и подошли к тропе, а потом сотник обернулся и прокричал:

– Завтра утром будут уничтожены две деревни – Сайна и Беутика! Запомните это, горцы! Запомните и примите решение!

Чего он этим добивался? Конечно же хотел расколоть воинов – ведь деревушки близлежащие, и некоторые яфтарии пришли оттуда. Что они выберут – спасителя или семью? Дилемма. Но одно было понятно сразу: проблему необходимо решать, – и я подозвал к себе воинов.

Люди были хмурыми и угрюмыми. Они представляли себе, что будет дальше. Либо я уйду, и они останутся одни. Либо нас ждет окружение и массированная атака, при которой я не смогу прикрыть всех опасных направлений, а жителей двух поселений уничтожат. В любом случае присоединившиеся ко мне горцы будут разбиты. Однако я отступать или отсиживаться в обороне не собирался.

– Приуныли? – Я прошел сквозь толпу, а затем резко развернулся и огласил свой первый приказ: – Ночью идем в атаку. Противник этого не ожидает, и, захватив в плен офицеров, мы сможем обменять их на поселян. Или пойдем дальше и рывком пробьемся к деревням, которые стали заложниками. Я все сказал. Десятники – ко мне! Выходим в полночь!

Глубокой ночью в палатке сотника Мирра прошел военный совет. Вернувшийся из расположения бунтовщиков офицер сделал доклад о силах сепаратистов, а командиры подразделений доложили о готовности королевских воинов к битве с горцами. Затем все разошлись, и в палатке остались два человека – прихрамывающий командир гвардейцев и Лордан Бариони, верховный жрец бога Нохха в провинции Яфтар. Он тоже ходил на переговоры, но во время совета хранил молчание.

Воин и служитель бога сидели один напротив другого, и Мирр спросил жреца:

– Уважаемый Бариони, что вы скажете относительно личности так называемого спасителя?

Жрец помедлил, в задумчивости почесал переносицу и ответил:

– Он маг и воин, сомнений нет. Он пришелец из другого мира, и это тоже бесспорно. Он молод и горяч, но в его глазах я видел смерть, и рядом с ним есть опытные люди, которые могут дать чародею правильные советы. Он силен и находится на стороне сепаратистов. Вот, пожалуй, и все, что я могу сказать прямо сейчас.

– А мы сможем его одолеть?

– Да. – Жрец не колебался. – Однако бунтовщиков и чародея надо задавить сразу.

Гвардеец кивнул и вздохнул:

– Скажите, правильно ли я поступаю?

– Вы про ситуацию с заложниками?

– Так точно, про нее.

– Мне трудно судить, но, наверное, правильно. Нам необходимо удержать провинцию – в этом наше предназначение. В противном случае всех наших колонистов прогонят прочь, а на равнинах перенаселенность, и там их никто не ждет. Опять же с уходом жрецов яфтарии впадут в ересь и вновь начнут почитать души своих предков, а не наших богов. И Нирское королевство лишится удобного плацдарма для экспансии на север, зато получит рядом с границами очаг напряженности и утратит контроль над горцами. Поэтому жесткие методы необходимы. Не время проявлять слабость, Мирр. Требуются решительные действия, и вы все делаете верно.