Еще вчера ее лицо показалось мне смутно знакомым. Будто неуловимый образ из прошлого.

Сегодня же я лишь убедился в этом.

Ковальчук спряталась в этой глуши, сменила образ и жила простой жизнью. 

Тогда, семь лет назад, рано утром мне позвонил отец и потребовал объяснений, почему Ковальчук мертв, а я ему не доложил сразу.

Что было ответить? Что я понятия не имел, о чем речь? 

Я обыскал весь дом, но девчонка словно испарилась. 

В определенных кругах смерть такого крупного бизнесмена не прошла незамеченной. Вопрос о том, кто это сделал, решился быстро. 

Романов.

Виктор предельно ясно дал понять, кто и что получит, если посмеет играть за его спиной. Вся недвижимость и имущество отца Виктории перешли к ростовщику. Он отжал солидный кусок в отрасли, что мало кому понравилось. Но все промолчали. Из страха.

Я гадал, куда могла подеваться девчонка. Ведь она, по сути, была моим заданием. И мое профессиональное честолюбие неприятно скребло. Я даже подумывал, что это Романов увел ее у меня из-под носа - слишком уж довольное у него было выражение лица.

Вот только вместо благодарности на встрече с ним я получил весьма жесткий выговор за то, что позволил девчонке обвести себя вокруг пальца. И так как это был его заказ, то по его логике поимели не только меня.

Выбор был небогатый. Либо ты платишь за причиненные неудобства, либо можешь составлять завещание. И второе пока не входило в мои планы.

В итоге ему удалось загнать меня в угол, нагнуть и заставить плясать под свою дудку. А после еще и продать мой долг одному из своих партнеров.

Так что счет к Вике у меня был, и немалый. И плевать, что прошло достаточно времени, чтобы я смог извлечь выгоду из тех обстоятельств. То унижение я все еще отлично помнил.

И не сдержался сегодня. 

Эта ее холодность, равнодушная маска. Хотя я ведь отлично видел, как в ее взгляде промелькнуло смятение. Да, детка, узнала меня.

Полагаю, сразу же.

И раз уж я тут застрял, то почему бы не воспользоваться подарком судьбы, верно?

Однако маленькая дрянь отрастила коготки покрепче и снова сбежала. Впрочем, я был и сам виноват - расслабился, решив, что она легко сдастся и просто раздвинет ноги. Как уже было когда-то...

Что ж, предвкушение непростой игры пьянило. Давно у меня не было такого. А уж когда я загоню ее в угол и поставлю на колени в прямом и переносном смысле, то смогу выпустить своего внутреннего зверя и как следует спросить за то, что она устроила семь лет назад.

Я уже собирался покинуть офис, когда в дверь настойчиво постучали.

- Демьян Владимирович, позволите? - спросил Устинов.

- Что-то важное? - недовольно спросил я. - Это может подождать до завтра?

- Если вам наплевать на флагманский проект компании, то да, давайте подождем.

- Хорошо, проходите. Что стряслось?

- Я не знаю, что за план у вас или вашего отца насчет Дайнекса в целом. Может, так и задумано, но если вы упустите ”Мираж”, то элементарно потеряете немало денег!

- Не очень понимаю, к чему этот эмоциональный заход, Григорий Иванович. Конкретизируйте ваши претензии.

С минуту мы сверлили друг друга взглядами, а затем посетитель, наконец, сдался...

- Вот, полюбуйтесь! - с этими словами гость положил на стол лист бумаги.

Меньше минут мне потребовалось, чтобы понять, что это заявление об увольнении от Вики. Надо же, малышка решила сбежать? Или мечтает, чтобы за ней побегали? 

- И? Ваша сотрудница оценила свои силы и решила, что не справится с новым объемом работы. Вы, кстати, это подписали…

- Я не подписывал это! - возмутила Устинов. - И Вика никогда не отказывалась от работы! Она очень способная и трудолюбивая девочка! И если бы не она… “Мираж” ушел бы к конкурентам!