– Правду говорят. Нет хуже пациента, чем другой врач.

Смущенно улыбаюсь, чувствуя неловкость. Это стандартный протокол, тем более после аварии. Но я знаю все пункты наизусть, каждый симптом и лечение. И уверена, что ничего страшного со мной не произошло.

– Фельдшер. В будущем. Я ещё учусь. Простите, Валерия, но я в порядке, правда.

– Для начала давай на «ты». И я Вера, просто Ян… По своим причинам использует моё полное имя.

– По каким?

Что может быть такого в имени? Это ведь просто… Имя! А чтобы называть полной версией – на это нужны причины. И мне очень хочется их узнать.

– Думаю, лучше он сам тебе расскажет. Ты пока отдыхай, медсестры будут заходить время от времени. Если что-то будет нужно – сразу говори.

– Нет, я…

– Мне же нужно повесить на Яна километровый счет за лечение, ни в чем себя не ограничивай. В случае чего, медсестры знают, где меня найти.

– Хорошо. А ты… Врач или… Как объяснить, кого им искать?

– Просто Веру. Это моя больница, Сонь, так что меня ни с кем не перепутают. Всё, отдыхай.

Девушка оставляет меня в одиночестве, переваривать информацию. На вид ей лет двадцать пять, может, двадцать семь. Ненамного старше меня, а при этом владеет своей больницей.

Папа любил повторять, что если я буду хорошо учиться и «не подводить», то он усадит меня на какую-то хорошую должность в больнице. Только мне никогда не хотелось этого, иначе пошла бы совсем на другую специальность.

Я стремилась помогать другим. А теперь не могу помочь даже себе.

Взбиваю подушку, пытаясь усесться удобнее. Мне запретили выходить из палаты, понаставили телохранителей вокруг. И приходится признать, что сбежать не получится.

Дверь резко распахивается, заставляя подпрыгнуть на месте. Облегченно выдыхаю, когда вижу на пороге Яна. Он широким шагом пересекает палату, усаживаясь ко мне на кровать.

– Как ты? – спрашивает, а уже накрывает ладонью живот. Такой интимный жест, слишком личный… Но я не могу отодвинуться. – Что-то болит?

– Нет. Я в полном порядке. Запястье немного тянет, но вывиха нет.

– Прости, слишком сильно тебя дернул.

– Дернул?

– Когда машина неслась, у меня было не так много времени. Только постараться вывести тебя из-под удара, минимизировать риск. Получилось прикрыть собой, но не без травм. Очевидно.

– Спасибо. За то что…

– Я сделал это ради нашего ребенка.

– Я знаю, - Яну плевать, плевать на меня. Надо вбить это в голову, а не ошибаться раз за разом. – И всё равно спасибо. Ты узнал, кто это сделал? Это случайность?

– Нет, Сонь, не случайность. Мы поймали исполнителя, узнали имя.

– И?

– Как я и говорил, золотко. За этим стоял твой отец.

Мне кажется, что Ян меня ударил. Очень сильно, куда-то солнечное сплетение. Выбивает весь воздух. Смотрю на него в ожидании слов: «я пошутил». Это не невозможно. Отец не мог участвовать в покушении.

И… Ладно пусть он ненавидит Яна, пусть будет настолько ужасным человеком, что ты способен на убийство или подстроить аварию. Но ведь в машине был ещё я. Его дочь.

И папа не стал бы так рисковать, ни за что бы не поступил подобным образом. Он всегда охранял меня, был рядом. А последние лет пять просто слетел с катушек, оберегал от всего. Иногда мне казалось, что у отца просто паранойя.

Ведь всегда были конкуренты, всегда была опасность. Что у меня могут похитить ради выкупа или угрожать. Но в последние года это перешло любую черту. С телохранителями, с постоянным отчётом, где я и почему.

Несколько лет назад папа вообще отправил нас заграницу посреди учебного года. На несколько долгих месяцев. Мама ничего не рассказывала. Но я понимала, что у отца какие-то проблемы в бизнесе и нам нужно быть подальше.