Ладошки упираются в литую грудь, ощущаю, как под пальцами гулко и глубоко бьется сильное сердце.

Шелк приятно холодит кожу и ощущается огнем под моими пальцами. Аккуратно сдвигаю полы пальчиками, как в замедленной съемке, подушечками скольжу, по ощущениям, как по золоту.

Полы раздвигаются и падают с плеч, а я же ласкаю, освобождаю мужские руки из плена материи и буквально замираю от вида невероятного торса, который открывается перед моими глазами.

Идеальный. Широкий. С проработанными косыми мышцами – это все воспринимается кадрами, но эта золотистая кожа покрыта порослью жестких темных волосков, которые придают мужчине какую-то дикую брутальность, самость.

Замечаю на плечах витиеватые татуировки, они струятся, перетекают на грудную клетку, есть просто надписи…

И вдруг я замираю, когда сорочка полностью спадает. Вздрагиваю от излишне реалистичной картинки. Прикусываю губы, потому что с самого бока мужчины на меня скалится ужасающе-страшная морда зверя.

Чудище скалится и смотрит на меня, теряюсь, поднимаю глаза на Валида и замечаю, как мужчина следит за мной из-под опущенных ресниц, на губах змеится улыбка, когда он приподнимает бровь, словно побуждает меня к действиям, и я сама не понимаю, как провожу подушечками пальчиков по зверю, который красуется на боку мужчины, и чувство такое, что там действительно опасный хищник спрятался…

Хочется понять, что за зверь такой выбит на этой золотистой коже, но я, конечно же, не рискую и писка издать.

Присматриваюсь, правда, и уже в следующую секунду…

Барс…

Вспоминаю, что Мухоматов так называл Байсаров.

Оглушенная своей догадкой, поднимаю взгляд на мужчину, который прямо сейчас смотрит на мою голую грудь.

Агрессивный брутал передо мной, и я прикусываю губу от того, что вижу, внизу живота становится непривычно, жар какой-то расходится, в то время как я не решаюсь даже взгляд поднять на мужчину, который в этот самый миг подается и выкидывает руку вперед, ловит меня за шею, фиксирует и тянет на себя, заставляет почти рухнуть и упереться в литую грудь ладонями, сам же выдыхает гортанно, обдавая жаром цитрусового дыхания:

– Продолжай… раздевать меня…

Выдыхает свой приказ и продавливает взглядом. Скользит по моему телу руками, уверенно касается, ласкает талию, горячие руки ощущаются слишком остро, скользят вниз к моим трусикам, а я губы прикусываю.

– Слишком ты робкая, девочка, что с тобой не так? – внезапно оглушает вопросом и кофейные глаза фокусируются на мне.

Смотрят очень цепко, так, что у меня на спине капли пота пробиваются. Валид рассматривает меня хмуро, из-под сдвинутых бровей. На мгновение мне кажется, что он сейчас поднимется и отстранит меня, или вовсе швырнет в меня платьем и велит прикрыться.

Что-то странное пульсирует в его глазах, явное подозрение и от этого мне становится совсем не по себе.

– С-со мной все так… – выдыхаю отчаянно, пугаюсь проницательности Байсарова.

Но вспоминаю, что где-то в доме есть Вахит…

– Все… так, – повторяю и, чуточку осмелев, кладу свои ладони на широкие плечи мужчины, провожу лаская и слегка царапаю ноготками, отвлекаю.

Действую интуитивно, по наитию и Валид на мгновение прикрывает широкие веки, затем резко распахивает глаза и пробивает меня взглядом.

Холодным. Отдающим изморозью. Он принимает мой ответ. Не обманывается, но дает возможность продолжать.

– Раз так, тогда я жду… – повторяет и вскидывает бровь.

Выжидает. Словно проверяет предел и грань, к которым я могу подойти. Я же опускаю взгляд на широкую пряжку, рассматриваю предмет гардероба мужчины и опускаю ледяные пальчики на пояс.