- Вы ошибаетесь!
Так, София, у тебя зубки появились?
Похвально-похвально.
- Ха-ха-ха, - ее смех словно у гиены - мерзкий и противный, пробирающий до костей. - Деточка, запомни, - делает шаг вперед, не двигаюсь. - ты и твоя стервочка малолетняя тут отживаете последние деньки.
Не понимаю, о чем она. Выгнать нас не сможет. Ильяс тоже не даст от ворот поворот. Наш договор еще в силе.
К тому же… сегодня он обещал, что поговорит со мной. Все объяснит.
Впервые, спустя пару дней после того случая в библиотеке, Ильяс откроется мне. По глазам его видела, что все будет хорошо.
Да только вот сердце не верит. Гложит его какая-то непонятная тревога. Причем с каждым разом все больше и больше.
- Советую тебе, - небрежно приподнимает прядь моих волос. - начать собирать вещички, милая, - вздыхает, приторно-сладко улыбаясь. - Если уйдешь сама, унижения и боли не испытаешь. Но а если останешься, - наклоняется к моему уху, от чего холодок бежит по позвоночнику. - будешь втоптана в грязь. Моим же сыном втоптана.
- Вы ничего не знаете…
Только не плакать. Только не плакать. Держи себя в руках, София.
Как же трудно справиться с эмоциями, что на части рвут. Что все внутри скручивают в тугой узел. Отравляют похлеще серной кислоты.
- Наивная дурочка, - вновь смеется, запрокидывая голову назад. - Ты ничтожество и тебе место…
Не намерена больше ее слушать.
Закрываю уши руками и вылетаю из гостиной. К стене прижимаюсь. На грудь что-то давит. Дышу с трудом. Сердце словно кто-то сжимает со всей силы, причиняя нестерпимую боль.
Кое-как дохожу до кухни. Наливаю стакан холодной воды и практически залпом его выпиваю. Лучше себя не чувствую.
Кажется, словно стены на меня давят. Словно все вертится перед глазами.
Сажусь на стул, перевожу дыхание и обнимаю себя за плечи, чтобы унять дрожь в теле.
Не знаю, сколько тут нахожусь. Пару минут. Час или два. А может вечность. Но из оцепенения меня вырывает немного грубый голос Марты.
- София, тут вам не место, - кивает головой на выход. - Вы нам мешаете ужин готовить для гостей.
- Для… гостей? - сглатываю ком в горле. - А кто приедет?
Марта не удостаивает меня ответом. Фыркает. Глядит так, словно я букашка. Во взгляде капелька презрения и даже жалости.
Прислуга под стать хозяйке.
Настоящий клубок змей.
На негнущихся ногах выхожу с кухни. Все еще трясет. Жутко тошнит. Голова раскалывается. Хочется прилечь и немного отдохнуть.
Проходя мимо гостиной, замечаю чей-то женский силуэт на диване. Брюнетка со звонким смехом. Демонстрирует Айгуль Давыдовне… палец с золотым кольцом?
Не может быть…
Сердце барабанит в груди, как сумасшедшее.
Впиваюсь до побелевших костяшек в дверной косяк. Еле удерживаюсь от обморока.
- Я так счастлива. Айгуль Давыдовна, - этот голос мне хорошо знаком.
Регина.
- Вот видишь, моя девочка, - как же мать Ильяса с ней любезна. - твои мечты осуществились. Ты станешь женой моего сына.
- Наконец-то. Я уже и не…
Что? Не может этого быть!
Задыхаюсь. За грудиной печет. Громко стону, привлекая внимание двух женщин. В глазах темнеет. Ноги не держат. Голова чугунная. Отшатываюсь назад, падая в обморок прямо на роскошный паркет в доме… откуда мне и правда в скором времени придется уйти. Навсегда.