– Нас всех спас мой старенький диван! – гордо воскликнула я.

Боже, если это не судьба, то что тогда? На самом деле, когда я продавала квартиру, то собиралась некоторые вещи оставить новым владельцам, а другие выбросить. Но этот диван… Мы так часто сидели на нем с мамой перед телевизором и мечтали о будущем. Он был мне дорог как память, хоть и являлся, как говорил Юра, старой рухлядью.

– Я понял, – Влад хохотнул. – Ты сошла с ума от горя.

– Да нет же! – воскликнула и посмотрела на него с надеждой. – Это мы с Яном его сломали, как раз в ту роковую ночь.

Наконец, до мужчины дошел смысл моих слов. Его глаза расширились от удивления, в них промелькнула искра надежды. Но потом так же быстро и погасла.

– Это не доказательство. Грохот мог быть от чего угодно, вот если бы вас видели вместе – другое дело.

– К нам пришел сосед снизу и ругался с Яном, я думаю, некоторые соседи на одной лестничной клетке со мной должны были тоже слышать шум в это время.

Вот теперь мужчина полностью расслабился и выдохнул. У нас появилась надежда. И как я сразу не подумала об этом, когда сидела у следователя? Он меня запугал, сбил с толку так, что все мелкие и важные детали вылетели из головы.

– Правда, есть один нюанс: не знаю, захочет ли тот вредный мужчина нам помогать. Мы с ним, кстати, столкнулись сегодня около лифта.

– Значит, надо заставить, – Влад был непоколебим и полон решительности. – Пойду к нему, наведаюсь, заодно прощупаю почву, медлить нельзя.

– Подожди…

Я сомневалась, говорить или нет, но в конечном итоге решилась:

– А мы сможем потом, если что, гарантировать его безопасность? Вдруг отец Яна узнает о ценном свидетеле и захочет убить его или перекупить?

– Будем решать проблемы по мере их поступления. Пусть для начала согласится.

Влад ушел, а у меня от нехорошего предчувствия волосы на затылке встали дыбом. Тот вредный дядька заартачится – как пить дать. Слишком уж он неудовлетворен своей жизнью и ни за что не станет облегчать ее другим людям. Если уж ему плохо, то и другим должно.

Я не спешила терять надежду – кто знает, вдруг Влад найдет подходящие слова и сосед проникнется? А если нет? Должны ведь быть еще варианты!

Мужчина вернулся спустя двадцать минут и со злобой захлопнул дверь. А уж когда вошел ко мне на кухню, не осталось никакого сомнения – сосед отказался.

– Ну и гнида, – Влад скривил губы. – Мне-то он подтвердил, что видел Яна как раз в нужное нам время, но, как только услышал о том, что нужно подтвердить об этом в полиции, закрыл у меня перед носом дверь!

– Люди боятся ответственности, тем более такой ворчливый старикан.

Я не оправдывала соседа, но его понять можно. Что же нам делать? Оставлять дело на самотек, имея в арсенале такое мощное оружие, никак нельзя.

– Кажется, у меня есть идея. Я скоро вернусь.

Не стала вдаваться в подробности, достала из шкафа давно припрятанную на черный день коробочку конфет «Рафаэлло» и, не говоря ни слова, вышла из квартиры. Идти к тому ворчливому мужику после Влада уже не было смысла, а вот бабуля из шестьдесят шестой наверняка станет посговорчивее.

Не зря я как-то сказала Русе, чтобы она шла именно к бабуле, та знала все и обо всех. У нее чуткий сон и удивительный слух, как у учителя музыки, и она по-любому должна была что-то видеть или слышать.

Первое, конечно же, предпочтительнее, но и второе нам сгодится. Главное, чтобы еще хоть кто-то подтвердил мои слова и, как следствие, алиби Яна.

Бабуля долго не открывала, я уж решила, что ее нет дома, но вскоре дверь распахнулась, и на пороге показалась низенькая женщина в цветастом, махровом халате. Она улыбнулась мне, и я не стала мешкать: