И меня, наконец, оставили в покое. Я разложила на полу еду, притащила мягкие подушки и устроила Денвера на коленях. Он повозился какое-то время, но вскоре снова уснул, и меня внутри хоть немного отпустило. Казалось, весь этот дикий уродливый мир остался там – за окном и дверями, а здесь – в маленьком пространстве – воцарился мир: настоящий, наполненный правильностью и смыслом, сладким сопением малыша и запахом его волос, напоминающем о печенье…
Я сползла спиной в подушки, устраиваясь удобнее, равнодушно глянула на пакет… и вскоре провалилась в сон.
***
Не сказать, что это утро получилось лучше предыдущего – тело болело от неудобной позы, потому что всю ночь я устраивала Денвера удобнее, наплевав на себя. Часов в шесть поднялась, уложила малыша на кровать и направилась в душ.
Зеркало снова не обрадовало. К отметинам Рэма добавились еще и круги под глазами. Набрав Таше сообщение, что до обеда меня не будет, я вернулась в кровать и заснула наконец-то крепким сном, вопреки воплям совести.
Не разбудили меня ни Денвер, ни медсестра, что должна была его кормить, ни Джастис.
Когда подскочила на кровати и заморгала на окно, солнце в него уже не светило, как это было в начале рабочего дня.
– Доброе утро…
Джастис сидел в кресле у стола и сверлил меня излишне внимательным взглядом. Я даже подумала, что выкрутилась каким-то образом из пижамы и теперь спала голая, но нет – все, как обычно.
– Значит, Рэм Арджиев…
Внутри все похолодело:
– Что?
Вместо ответа он сгреб со стола планшет и направился ко мне.
– Что случилось? – поежилась я.
– Смотри, – и он вручил мне гаджет с приостановленной записью. Последняя оказалась выпуском утренней программы со смутно знакомым названием. Я запустила видео и сжала планшет.
В студии программы в качестве приглашенного гостя блистал Рэм собственной персоной. Ведущая выкатывала глаза и через слово причитала, как же неуловим он был до сегодняшнего дня. Стало противно.
– И что? – не выдержала я, раздраженно глядя на коллегу. – Лучше бы кофе принес, и вообще – сколько времени?
Но тут из планшета послышался вопрос ведущей:
– Рэм, вы рассказали про потрясающие и такие масштабные планы вашего сотрудничества с нашим правительством! Но нас интересует не только это, – ведущая кокетливо заулыбалась, – прекратите мучения женской половины человечества – скажите, в конце концов, вы встречаетесь с кем-то или вас все еще можно пожелать в качестве рождественского подарка?
У меня в горле пересохло, когда камера показала Арджиева. И не тяжело ему казаться таким безупречным?
– Скоро мне сложно будет держать такой секрет, – усмехнулся он, а ведущая, кажется, перестала дышать. – Я помолвлен с потрясающей женщиной – Викторией Кэвилл, старшей сотрудницей отдела исследований при вашем правительстве.
Как планшет не треснул в моих руках, непонятно. Я до боли закусила губы, пялясь на экран.
– Вероятно, очень серьезная девушка, – мерзко хихикнула ведущая.
Рэм только загадочно усмехнулся.
Дальше я не слушала. Кажется, ведущая продолжала забрызгивать слюнями микрофон, Рэм – хищно и зло усмехаться в камеру, а меня затошнило.
– Ты принесешь кофе? – просипела я.
– Даже больше – заказал тебе полноценный обед, – устало поднялся Джастис.
– Денвер в игровой? – поплелась в ванную.
– Да, – донеслось до меня в прикрытую дверь.
Я залезла под душ, но вместе с водой на меня обрушилось понимание всего, что сделал Рэм. Он обещал, что будет больно. Подставил меня сразу под все удары – руководство департамента будет иметь много вопросов к той, которая «завела отношения» с персоной нон грата. Отношения с полузверем для меня немыслимы. Это крест на карьере с вероятностью девяносто девять и девять процентов.