– Пойди. Ему не хватает пары гвоздей в крышку своего гроба.

– Что?

– Ваша интрижка с Келлером дошла до Совета.

Я замерла с прямой спиной.

– Нет у нас никакой интрижки, – сдвинула брови, – просто таким, как вы, видимо, не понять, что можно кого-то просто уважать…

– Ну да, мне не понять, – он даже не стал спорить.

– Мерзко, мистер Дан. Я не приползу к вам ни при каком раскладе…

– За Келлера будут голосовать послезавтра, – не слушал он. – Его отношения с молоденькой заведующей отделом никому не понравились…

– У нас уже отменили презумпцию невиновности?

– Проблема в том, что это не вина. Это просто досадный фактор, который вызывает дрожь в пальцах и соскальзывание, как результат, с той самой кнопки, на которой написано «Да». Мой голос считается одним из определяющих. – Он сделал еще один шаг в мою сторону. – Уважение, говоришь? Может, стоит отплатить старику тем же, чем он жертвует ради тебя?

– Не противно загонять женщину к себе в постель шантажом, а? – голос жалко дрожал.

– Тебя – нет, – медленно расплывался он в усмешке. – Тебя надо связывать договорами, шантажом, угрозами, чтобы не дернулась.

Его взгляд слишком ярко налился нездоровым безумием и одержимостью.

– Вам лечиться надо, – прошептала.

– Ты же у нас доктор, если я не ошибаюсь. Так пришли мне время приема. Даю тебе два дня.

Из его кабинета я вышла на ватных ногах, дошла до ближайшего туалета, заперлась в кабинке и сползла до пола, пряча лицо в ладонях.

Что такого сделал этой ночью Рэм, что все пошло в моей жизни к чертям? Почему именно сегодня я сгибаюсь под этими вполне привычными обстоятельствами? Как так совпало, что мой покровитель оказался под ударом? Теперь не могло быть и речи, чтобы обращаться к Келлеру за помощью.

К черту. Хотелось заняться хоть чем-то, что еще под контролем. Я выпрямилась, заглянула в зеркало… Мда, отметина на шее обосновалась с удобствами и переливалась всеми красками, на которые была способна. Чертов Рэм!

Вылетев в коридор, я поднялась к себе, схватила сумку с мобильным и набрала водителя. У меня был только один врач, к которому можно заявиться в таком виде.

Но в приемной клиники меня ждало разочарование в духе последнего дня:

– Мисс Кэвилл, доктор Мэллоу не сможет вас принять, – виновато жала плечами секретарь.

– Когда сможет? – вперила в нее взгляд.

– К сожалению, на ближайший месяц все расписано…

– Утром все было свободно.

– Сожалею…

Захотелось устроить скандал, ворваться в кабинет к этому трусу-врачу и… вот только административного штрафа мне сейчас не хватало! Но еще не вечер! Я обзвонила пять клиник в поиске гинеколога, и ни одна не предложила времени на прием.

– Ладно, – прошептала я в трубку и огляделась с пассажирского сиденья в поисках аптеки. Но стоило толкнуть двери, мне пришло сообщение о том, что я записана в совершенно другую клинику… – Рэм, сволочь!

К концу дня выдержки не осталось ни капли. Я надавила на вызов, не надеясь, что он ответит.

Но трусом Арджиев не был:

– Говори, – и снова приказ.

– Сам говори! Объясни мне, какого черта ты творишь?! Почему я не могу записаться ни к одному врачу?!

– Ты еще и в аптеку не можешь зайти – заблокирую карту.

– Что?! – вскричала я, остатками разума соображая, что надо вылезти из машины и не устраивать бессильную истерику при водителе. – А если у меня голова заболит?!

– Пиши мне все, что тебе нужно – в течение двадцати минут у тебя это будет.

– Ружье хочу, – прорычала. – С лазерным прицелом!

– У тебя есть на него лицензия?

– А ты еще не все обо мне знаешь?

– Восполню пробелы…

– Нет, серьезно, чего ты добиваешься?! – голос охрип, а голова разболелась не на шутку. Я прошагала в какой-то переулок и прислонилась к стене.