— А почему бы и нет? Замуж я уже сходила, нет там ничего интересного. Теперь буду сама.

— Ох, дура ты, Маринка! Сама не знаешь, что мелешь! — мать беззлобно отталкивает меня. — Дал же бог доченьку! Красоты ей щедро отмерил, а мозгов — пожалел!

— Все, мама, — я поднимаюсь.

— Ты хоть Толику про ребенка сказала? — летит мне вслед. — Он же отец! Он имеет право знать!

— Нет, — бросаю, не оборачиваясь. — И ты ничего ему не говори.

Не буду ей говорить, что, возможно, беременна от другого. А то ее удар хватит. Это ведь Толику можно гулять, он мужчина, ему сама природа позволила. А нам, женщинам — ни-ни, до самой смерти надо верность хранить.

Сбежав от нотаций мамы, закрываюсь в своей комнате. Наношу неброский макияж: никакого тона и пудры. Немного туши, чтобы выделить светлые ресницы, и матовая помада бежевого цвета. Губы у меня полные от природы, так что красить нужно очень аккуратно.

Закончив с лицом, надеваю юбку-карандаш чуть ниже колен, строгую белую блузку и приталенный жакет в тон юбке. В таком костюме не стыдно идти на собеседование даже с гендиректором!

Осталось влезть в туфли-лодочки, взять сумку с документами — и можно выходить.

По дороге к бизнес-центру снова начинаю нервничать. Тот Дима — не тот Дима? Все-таки надо убедиться. А еще мне немного стыдно. Я же знаю про свою беременность, значит, собираюсь обмануть своего будущего работодателя. Так некрасиво.

Вся в сомнениях приближаюсь к широкому крыльцу, ведущему к автоматическим стеклянным дверям. Но не успеваю подняться на первую ступеньку, как за спиной раздается рев мотора, и из-за поворота вылетает черный, блестящий обтекаемый монстр — суперкар. Я таких машин у нас даже не видела.

Он проносится мимо, обдавая меня волной теплого воздуха и капель из лужи. Я успеваю отпрыгнуть в последний момент.

Это же мой лучший костюм!

Машина резко тормозит в нескольких метрах. Затем бесшумно катится задом ко мне. Я же лихорадочно осматриваю себя: хоть бы не облил! Не хватало еще грязной идти на собеседование! Да нет, вроде не задело.

Машина замирает напротив меня. Медленно опускается затемненное стекло со стороны водителя, и я с замиранием сердца смотрю в знакомые серые глаза. Дима окидывает меня быстрым взглядом и сухо улыбается:

— Девушка, я вас не задел?

“Если б задел, я б уже на асфальте лежала”, — ворчу про себя.

А сама заставляю губы растянуться в улыбку:

— Нет-нет, все хорошо.

— Будьте осторожнее на дороге. Вы шли по проезжей части.

Вот как он так может? Губы улыбаются, а глаза смотрят мимо меня.

Не узнал…

Он газует, и суперкар скрывается за поворотом здания. Наверное, там стоянка.

Я с тяжелым вздохом направляюсь к стеклянным дверям.

В холле здания возле лифтов какое-то столпотворение. Все спешат на работу, толкаются. Лезть в эту кучу — самоубийство. К тому же (смотрю на часы) у меня есть еще десять минут. Лучше подожду, пока толпа рассосется, иначе задавят.

Скромно отхожу в сторонку. Мысли, как заведенные, вновь возвращаются к случайной встрече. Определенно за рулем был мой случайный знакомый. Если тогда, столкнувшись с ним в лифте, я могла ошибиться, то теперь-то уж нет! Я уверена, что это именно он!

Ох, только не хватало, чтобы он здесь работал!

— Девушка, вы едете? — говорит кто-то рядом со мной.

Я отрываюсь от своих переживаний и поднимаю взгляд. На меня с улыбкой смотрит молодой мужчина в деловом костюме. Симпатичный, с милыми лучиками-морщинками вокруг карих глаз. Он указывает на пустой лифт и пропускает меня вперед.

Рассеянно киваю ему и захожу.

— Вам на какой этаж? — смотрит на меня с ожиданием.

— Седьмой.

— Значит, нам по пути.