– Наталья, – обращаюсь к домработнице, которая выходит на задний двор, где мы с Тёмкой гуляем. – Присмотрите? – спрашиваю женщину.

За время, что мы здесь находимся, я изменила своё отношение к Наталье. Она всего лишь выполняет свою работу, и на самом деле очень хорошая и добрая женщина. Нашла общий язык с Артёмом, она ему тоже нравится и проводит время со мной и сыном, когда у неё есть свободная минутка. Мне хотя бы есть с кем словом обмолвиться, а то можно и с ума сойти в этом большом и холодным доме.

– Конечно, без проблем, – кивает с улыбкой и направляется в сторону Тёмки, который бегает по лужайке с игрушечным самолётом в руке.

– Спасибо, – говорю я и, развернувшись, захожу в дом.

Сердце начинает бешено стучать, когда я поднимаюсь по лестнице на второй этаж. После того, как мне сказали не совать сюда нос без «приказа», я и не смела подниматься, желая избежать лишних конфликтов. Да мне и делать там особо нечего. Ну, кроме, разве что, удовлетворения любопытства живущего во мне дизайнера. Но это уже профдеформация, когда надо всё осмотреть, прокомментировать, сделать замечания по типу «а я бы сделала так».

Когда подхожу к кабинету Кирилла, сердце и вовсе грозится вырваться из груди, и от волнения я даже не сразу замечаю, что в доме ни одного охранника. А их тут было как мух на… в общем много.

Отступать я не привыкла, поэтому поднимаю руку и аккуратно стучу в дверь. Ответа или приглашения войти нет даже после третьего стука, и, подумав, что Авдеева может вообще там нет, я, вместо того, чтобы развернуться и уйти, опускаю ручку и толкаю дверь.

– Кирилл? – тихо говорю, заглядывая в приоткрытую дверь.

– Я вроде понятным языком сказал – не подниматься без моего приказа, – раздаётся усталый голос, и я замечаю хозяина кабинета, который сидит на тёмно-коричневом кожаном диване, откинув голову на спинку и прикрыв глаза.

– Нам нужно поговорить, – сообщаю, но смелости пройти внутрь не нахожу, так что остаюсь стоять в проёме двери.

– Говори! – приказывает, даже не пошевелившись, не удосужившись хотя бы открыть глаза.

– Если ты не намерен налаживать контакт с сыном, то будет лучше отпустить нас домой…

– Его дом там, где я, – перебивает раздражённым тоном.

– Какая разница, где мы живём? Если бы мы остались дома, ты бы и то чаще встречался с ребёнком! – восклицаю недовольно. – Судя по всему, он тебе не нужен, а дети быстро привязываются, не надо разбивать его маленькое сердце…

– Что за чушь ты несёшь? – наконец-то отрывает голову от спинки дивана и смотрит на меня как… на идиотку. Уж лучше так и сидел бы с закрытыми глазами.

– Я всего лишь озвучиваю…

– Тебе кто-то слово давал? – опять перебивает и, поднявшись на ноги, наступает на меня. – Ты здесь, потому что ребёнок к тебе привык, выполняй свои обязанности и не учи меня, как себя вести, – говорит таким тоном, будто к нему на улице бомж подошёл и рассказывает, куда деньги инвестировать.

– Да ты… ты… – слова тонут в моём возмущении. – Ты просто…

– Иди и займись сыном, – сжав мои плечи, он разворачивает и буквально выталкивает меня из кабинета. – Ещё раз поднимешься сюда без разрешения, будем разговаривать по-другому.

Дверь за мной с грохотом закрывается, а я замираю, словно статуя. От обиды хочется разреветься, кажется, ещё никогда меня так не унижали.

***

После того, как меня выставили за дверь, словно надоедливую муху, желание отомстить не давало покоя. Правда, не знаю ещё, как бы я это сделала – Кирилл укатил куда-то в тот же вечер. Уже неделя прошла, а его всё нет. Наталья сказала, что Кирилл вернулся в Германию, точнее, уехал в командировку.