Я поднялась на ноги и шмыгнула носом, глядя на мужчину, который уже подошёл к двери и открыл её. Он нетерпеливо притопнул ногой, а я не решалась ступить в неизвестность.

«Главное успокоиться, Ксюша!», – дала я самой себе мысленное указание.

***

На парах я пропускала всё мимо ушей. С красными глазами и припухшим носом я больше напоминала гуляку с похмелья, чем прилежную студентку, но мне было всё равно. Повезло, что сегодня по расписанию у нас стояли последние лекции по экзаменационным предметам, смежные с двумя другими группами в потоке. В огромной студенческой толпе легко можно было затеряться, поэтому никто из преподавателей не докопался до меня с расспросами и не требовал участия в дискуссиях или, хуже того, выйти к трибуне.

Деспот все это время не выходил из головы. Я так сильно испугалась его гнева в зоне ожидания, когда снова подняла тему о его жене, что так и не решилась заговорить с ним в машине, пока он вёз меня к институту. Только кивала болванчиком на его слова, что должна буду строго придерживаться диеты, которую он вскоре перешлёт мне от доктора, и отвечать на его звонки в любое время дня и ночи.

Судьба-судьбинушка, почему же ты повернулась ко мне своей пятой точкой? И в отцы ребёнка подкинула не какого-то свободного красавца-холостяка, а женатого злыдня-деспота! Хотя, признаться, с красотой не прогадала. Он был мужественным и более чем просто симпатичным. Мотнув головой, я отогнала эти мысли прочь, перебивая их тем, что Барышев – наглый, беспринципный тип, который пойдёт по головам ради достижения собственных целей.

Я добралась до дома едва живая и сразу же юркнула в комнату. Мама что-то смотрела по телевизору и никак не отреагировала на моё возвращение, что было мне на руку. Я не хотела с ней разговаривать, не хотела придумывать причины для описания своего состояния. Бросив сумку на пол, я сразу же заперла дверь и почувствовала, что, наконец, могу дышать свободно. Первым делом мне хотелось написать Лике. Я желала получить хотя бы банальные извинения от неё, понять, ради чего она подставила меня, и получить намёк, как действовать дальше. Пока я не имела понятия, как быть со всем этим кошмаром, обрушившимся на меня в одночасье. Меня пугало общение с мамой, потому что я могла не выдержать и сказать ей правду – а избегать вечно бы не вышло.

Включив компьютер и открыв социальную сеть, я тут же обратила внимание на статус сестры «онлайн». Оставалось надеяться, что она не поставила меня в чёрный список и ответит на сообщение, а не продолжит тупо игнорировать сложившуюся ситуацию.

Я тяжело вздохнула и написала ей банальное: «Привет». Кажется, истерика отпустила меня, но я точно знала, что это ненадолго. Просто пока мысли вдруг испарились, и в голове царила пустота, принимая в свои объятия тишины. Я не могла ни о чем думать – только о получении ответов на грызущие вопросы.

Сестра начала печатать, и уже скоро на экране загорелось её сообщение, выделенное синим по сравнению с другими диалогами.

Лика: «Привет! Как ты? Была у врача?».

Я хмыкнула. Ей на самом деле это интересно? Как и я, надеется, что беременности нет? Накачала меня чужим семенем и сбежала…

Глаза снова защипало, и я постаралась дышать глубже, избегая нервного срыва. Эмоции накатывали волнами – с ними сложно было бороться.

Я: «Я беременна. Анализы это подтвердили. Не хочешь объяснить, наконец, почему ты так со мной поступила?».

Сестра прочла сообщение, но не спешила мне отвечать. Она просто сидела онлайн и молчала, а потом принялась набирать и удалять сообщение. Пыталась придумать оправдание своему поступку? Или облачить слова в более-менее приятную форму, чтобы смягчить мой гнев?